— Гроссмейстер, — сказал Стельбов после короткой паузы. —
Аналитик. Пешки, жертвы, комбинации... И что ты собираешься делать,
гроссмейстер?
— Что и полагается гроссмейстеру. Восстанавливать спортивную
форму. Готовиться к реваншу. Может, сыграю в одном-двух турнирах,
если условия подойдут.
— Условия подойдут?
— Именно. Я чемпион, в общем вагоне не поеду. Могу быть
разборчивым, требовать самого лучшего.
— Денег?
— И денег тоже. Деньги — условие обязательное. Но не
единственное.
— Очень вы, молодежь, деньги любите.
— В самый раз любим, Андрей Николаевич. В самый раз. И в этом
вся надежда.
— На что надежда?
— На всё. Что за деньги, за хорошие деньги люди будут работать и
лучше, и больше. А то, понимаешь, штанов приличных в магазине не
купить, это на шестьдесят втором году советской власти, ну, куда
это годится?
— Тебе, Чижик, штанов не хватает? — покраснел Андрей Николаевич.
От гнева покраснел, адреналинового.
— Штанов у меня, Андрей Николаевич, предостаточно. Так и денег у
меня изрядно. Не во мне дело. Не я буду строить космодромы,
прокладывать дороги, поворачивать реки и двигать горы. Другие
будут. Но за свой труд они хотят больше, чем почётная грамота или
вымпел на стену. Хотят денег. Настоящих денег, на которые можно
купить модные штаны, приличную радиоаппаратуру, квартиру, машину,
далее по списку. Купить сразу, не стоя три года в очереди за
стенкой «Светлана», или три за «Жигулями». Жизнь коротка.
— Три года — не так уж много, — протянул Стельбов.
— Ну, по сравнению с теми, кого в очередь вовсе не берут, да,
немного. Но так ли, иначе, люди хотят жить лучше. Диалектический
процесс. Заработал — получи. Получил — потрать на желанную вещь!
Потратил — иди опять зарабатывать.
— Ты, Чижик, лекции по экономике мне не читай. Тоже мне, тайный
советник вождя нашёлся. Без тебя советников хватает. Будет, будет и
белка, и свисток, — начал успокаиваться Стельбов. Видно, чем-то ему
мои слова пришлись по душе. — Ты лучше скажи по существу: так и
будешь отстреливаться? Но рано или поздно чужая пуля дырочку
найдёт, сам понимаешь.
— Понимаю. На вас уповаю, Андрей Николаевич, на вас.
Разбирайтесь со своими недругами. Побеждайте. А я уж постараюсь
продержаться до победы. Такое у нас, пешек, назначение — держаться.
Назад мы не ходим, на сторону тоже. Иногда бы и хотелось конем
поскакать, а — не получается.