— Опять геройствуешь?
— Исключительно в оборонительных целях.
— А ты понимаешь, что из-за тебя чуть не погибли Ольга и
дети?
Интересно. Бабушек и Надежду, да и меня самого он в расчёт не
берет. Интересно и откровенно.
— Нет, — ответил я коротко.
— Что — нет? — удивился Стельбов.
— Не из-за меня.
— Почему ты так решил?
— Это представляется мне очевидным.
— Просвети меня, непонятливого.
— Ну кому нужен я, птичка-невеличка? Настолько нужен, чтобы
организовать такой налет: вызволить из заключение отпетых
уголовников, использовать тазеры...
— Что?
— Тазеры, электрические устройства. Могут парализовать, могут
убить. Американская штучка, но, думаю, наши умельцы её
усовершенствовали. Ну, и назвали как-то иначе.
— Ты, Чижик, может, и не нужен. Нужны твои деньги. Сколько ты
там снял в сберкассе? Двести тысяч?
— Около того, да, — признался я. — Но это было накануне
нападения. А когда уголовников вытащили из зоны? Опять же о деньгах
никто не знал, кроме работников сберкассы. Можно и от них плясать.
Да и тазеры... Не так давно в Кисловодске отмечалось массовое
поражение электрическими разрядами то ли туристов, то ли не поймешь
кого, на канатной дороге. Практически на наших глазах. Но тогда у
нас денег было совсем ничего.
— Ты думаешь, это взаимосвязано?
— Весьма вероятно. Нет, Андрей Николаевич, я здесь ни при чём.
Да вы и сами это знаете.
— Вот как?
— Вот так. Какие у меня недруги, какие у меня завистники?
Шахматисты? Нет, я допускаю, что у одиночки может случиться
умопомешательство, и он попытается меня убить. Но у одиночки. А тут
серьезные люди, способные людей из зоны вытащить... Не по чину мне
таких врагов иметь, Андрей Николаевич. Не по чину. А вот вам — по
чину.
— Мне?
— Именно. Это не налёт. Это заговор. Возьмем шахматы. Каждый
стремится атаковать короля противника. Объявить шах и мат. Но дело
непростое, на пути к королю стоят пешки, кони, слоны, прочие
фигуры. И приходится возиться с пешками. Я — одна из пешек.
— Защищаешь меня? — усмехнулся Стельбов.
— Косвенно. Защищаю Ольгу. Противник хочет ударить по вашему
слабому месту. А я никак не ваше слабое место. Я для вас пешка, не
больше. Слабое место — Ольга. Вы же не хотите, чтобы с ней что-то
случилось? Вам и дают понять: отойдите в сторону, и живите
спокойно. А иначе будет плохо. Но вы не отходите. И не отойдете.
Вы, я думаю, сами не прочь объявить противнику шах и мат. Такая это
игра, да. Ставка высокая. А пешки, что пешки... Пешкой можно и
пожертвовать. И не только пешкой.