Сандоузо мэ’то
аима моу, – прошептали губы и тело наполнилось
сверхъестественным теплом, вокруг запястья возник золотой шарик,
потянулись серебряные лозы.
Взгляд охранника замер на краю
освещённой площадки. Носмас слышал зов брата, но не отошёл от
костра ни на шаг. Он помнил кому оба обязаны жизнью и кого следует
защищать в первую очередь.
– Давай братишка, давай, – повторял
он словно заведённый, пока из-за высокого сугроба не выкатился
окровавленный Самсон. Следом за ним выскочила тварь из Бездны. В
голове вспыли слова заклинания:
– Дим’ёрк проджекто, –
золотое ядро вектора лопнуло, застыв в воздухе размазанным пятном
крови, но воин не ослабил контроль, удержал рвущееся в бой
заклинание и произнёс вторую часть: – Фульгура
элиментум!
Стоило словам покинуть рот, как всё
тело содрогнулось, испытав магический откат, но это было уже не
важно. Чуть доведя руку, мужчина отпустил вожжи контроля. Ночь
прорезала белоснежная вспышка света, тишину разорвал гром и была
молния.
Вскинувший меч в попытке защититься
Самсон успел увидеть лишь оскаленную пасть летящей на него вуриды,
потом зрение подвело его, а уши заложило. Инстинктивно сжавшись и
выставив блок, мужчина отступил на два шага, споткнулся и
перекувыркнувшись через голову оказался на коленях. Пятью ударами
сердца после белый мир начал медленно сменяться тёмной ночью, а в
паре метрах правее из тьмы проступила пылающая туша твари, тут же
слева донёсся глухой, будто сквозь толщу вод крик брата:
– ...да… сюда…
Встряхнув головой, Самсон поднялся и
шагнул к костру. Первый неуверенный шаг сменился бегом и вскоре
воин встал плечом к плечу с братом, а на границу света уже
выползали новые враги.
– …рядке? – хлопнул его по плечу
Носмас. Догадавшись о вопросе, по глухим звукам и обрывку слова, он
кивнул:
– Жив, дай мне минуту.
– Тридца… …кунд, брат! …ди в
себя!
Отстранившись от боли в ноге и ноющем
плече, охранник сконцентрировался на тварях, подступающих со всех
сторон. Сколько их здесь? Пять, шесть, семь? Нет, вон ещё одна,
выходит восемь! Великие Боги и забытые Сущности, будет не
легко.
– Сандоузо мэ’то аима моу, –
вяло текущая из раны кровь вспыхнула, потянулась к правой руке,
сливаясь в два золотых ядра. – Акоуст’мэ тром’рас кай офорфэс
кор’с тоу Бадлинг кай эвлог’мэ, – золото сменилось лазурью и
тело воина окутал водяной покров дочерей Бадлинга.