Когда бомбёжка закончилась, и в ответ не вылетела даже
единственная пуля, атакующие обрадовались. Оборона противника была
слишком слаба. Железные Города подъехали ближе и начали выгружать
пехоту. Но та ещё даже не вошла внутрь, как командиры фракций
заметили, что что-то не так. Дыма от логова врагов выходило слишком
много. Кое-где даже вырывались языки пламени. Там начался пожар?
Фабрика использовала очень много керосина и различных фракций нефти
в своих целях. Об этом все знали. И было радостно видеть, что они
не озаботились должным образом о противопожарной безопасности. Но
умные люди во фракциях чувствовали, что что-то здесь не так. Огонь
становился всё сильнее и сильнее. Вскоре весь холм начал полыхать
так, будто бы сплошь состоял из дерева. Пехота не смогла к нему
приблизиться, что уж говорить о входе на чужую базу. И тут
старожилы поняли. Противник бросил базу и поджог её. Вскоре после
этого изнутри базы зазвучали взрывы. Да, база очевидно была брошена
на произвол судьбы. А ранняя атака ракетами была лишь отвлекающим
манёвром, чтобы создать видимость сопротивления. Не исключено, что
она также была запущена удалённо.
— Чёрт! — избранный временный лидер текущей операции бросил
золотой кубок в своих руках на землю.
Он, как лидер, естественно, должен был получить бонус от других
фракций в случае успеха операции. Но сейчас не было и шанса на то,
что операция пройдёт гладко. Холм всё ещё полыхал, и сколько там
внутри горело топлива, было неизвестно. А затем нужно будет
двигаться вглубь исключительно силами пехоты, без поддержки пушками
с земли и воздуха. Сражения между пехотинцами — самый скверный
исход событий, так как было известно, что оборудование и оружие
фабрики были в среднем лучше, чем у фракций. У них даже был
огнестрел.
— Отправьте самолёт в крепость, — сквозь стиснутые зубы отдал
приказ лидер. — Пусть знают, что здесь происходит и обдумают, как
оказать нам поддержку с той стороны.
— Будет исполнено! — отдал честь помощник и отправился к
самолёту разведчику, где уже сидел пилот в ожидании.
Вообще, хотя реактивный принцип движения был известен на
Стилиме, и уже давно были произведены первые образцы реактивных
самолётов, лучше их было бы назвать пилотируемыми крылатыми
ракетами. Когда был зажжён ракетный двигатель, остановить его было
уже практически невозможно. А скорость машины были слишком велика,
чтобы её можно было использовать в бою, кроме как непосредственно
атакующего снаряда. На высокой скорости пилот практически не видел
ничего, что происходило за бортом, он не мог прицелиться и сделать
выстрелы. Даже если двигатель был маленьким, для уменьшения
скорости до приемлемого уровня, то возникала другая проблема,
материал двигателя должен был быть крайне жаропрочным. В противном
случае двигатель был бы одноразовым. При длительном полёте он
перегревался. Бывали случаи взрыва топливного бака. Что немало
важно, без водяного котла на борту у самолёта не было
вспомогательных механических установок. Для стрельбы из пулемёта,
например, стрелок должен был всё делать вручную. В обычных
самолётах пар приводил в движение различные механизмы,
поворачивающие орудийную башню, подающие боеприпасы и другие.
Кто-то придумал охлаждать двигатель водой и использовать пар в
механизмах, но система оказалась слишком сложной и не получила
большого распространения. Различные виды реактивных самолётов,
конечно, применялись на передовой, но в целом сложность создания
такого самолёта была слишком высока для простых крепостей, типа №
534. Подготовка пилота была отдельной головной болью. Поэтому из
Дирижабля стартовал обычный самолёт-разведчик на паровом двигателе
с одним пилотом. Это была самая быстрая машина из имеющихся в
распоряжении у лидера операции. Она развивала скорость до 170 км в
час, и менее чем через два часа должна была доставить новости в
крепость. Ещё через два часа самолёт должен был вернуться
обратно.