Я некоторое
время размышляла о случившемся, выстраивая различные предположения о странном
переносе моей души, но за неимением фактов и достоверной информации оставила
это бесполезное занятие, решив принять всё как есть… За год привязалась к
мужчине, ставшему мне отцом. Искренне полюбила братьев, которые были ненамного
старше Александры, но имели гораздо больше свободы, поэтому я им
капельку завидовала. Свыклась с жизнью без телефонов, интернета и
телевизора и даже стала получать от этой неспешной и тихой жизни удовольствие.
Единственное, что меня удивляло, это холодная отстранённость матери, её
постоянно нахмуренные брови, стоило мне только появиться в пределах её
видимости. Сначала я подозревала, что мать чувствует подмену и сторонится меня,
но позже благодаря болтливости няньки и её причитаниям поняла, что к Александре
миссис Элеонора так относилась всегда…
— Мисс
Алекс, прибыли, — проговорил обеспокоенный голос Трейда, водителя кэба,
нанятого мной в Малтоне, небольшом городке, где мы расстались с мистером
Джорджем. С мистером Чарлзом мы попрощались в портовом городке Кармаль.
— Да,
спасибо, — рассеянно поблагодарила парня, беглым взглядом осмотрев изящное
здание в колониальном стиле: округлые линии, оштукатуренные белоснежные стены,
тонкие резные колонны из белого камня с раскрывающимися к небу капителями.
Плавно сбегающие вниз широкие ступени парадной лестницы, окаймлённые кружевом
кованых перил, утопали в разросшихся розовых кустах.
— Мисс,
кажется, дворецкий не спешит, позвольте занести ваши вещи.
— Достаточно
доставить чемоданы до ступеней, дальше я разберусь, — проронила, вновь
окинув взглядом особняк: в окнах было темно, а значит, тётушка уже спит, и
шёпотом проворчала, — что же, придётся будить, гостиницы за время пути мне
порядком надоели.
Дождавшись,
когда Трейд поставит два моих скромных чемодана у больших двухстворчатых,
резных дверей, пожелает удачи и наконец отъедет от дома, я со всех сил
ударила дверным молотком по медной пластинке и замерла в ожидании.
Волнения от скорой встречи с прошлым у меня совершенно не было, наоборот, я
была напряжена и сосредоточена. А ещё очень терпелива и, прождав
больше двадцати минут, так и не услышав скрежета отодвигаемой задвижки, опять
ударила молоточком, но на этот раз присовокупив звон железа глухим ударом
подошвы по дереву. Через минуту повторила все действия, потом ещё и ещё,
пока за дверью не раздался сиплый ото сна старческий голос.