- Похоже, началось. Такие повреждения характерны при обстреле
картечью с дальней дистанции. А в кожух колеса, похоже, ядром
прилетело. Как он еще до Одессы добрался.
- Думаете, турки напали, Федор Федорович?
- Так больше некому, Юрий Александрович. Не наши же сами свой
пароход обстреляли. Мне вот другое непонятно. Что здесь
«Громоносец» делает?Столько времени севастопольское начальство
Одессой не интересовалось, а тут вдруг вспомнило о нас?
- Так может решили местные закрома тряхнуть? В Одессе большие
запасы собраны.
- Один пароходофрегат много не возьмет. Смысла его посылать для
такого дела нет. Разве только здесь большой конвой «купцов»
соберут, а «Громоносец» их на переходе охранять будет... Ладно, что
гадать. Все равно скоро узнаем...
Новости узнали от прибывших на борт портовых чиновников. Которые
немало удивились резко увеличившемуся числу пассажиров «Лебедя».
Такого здесь еще не было, чтобы коммерческий пароход захватил
корабль турецких работорговцев и освободил невольников. Но когда
первые восторги улеглись и послали за представителями городской
управы, чтобы те занялись спасенными, рассказали о последних
событиях.
В истории моего прежнего мира положение «ни мира, ни войны»
длилось довольно долго — все лето и начало осени. Ни Российская, ни
Османская Империи предварительных планов предстоящей кампании не
имели. Россия, по большому счету, всерьез воевать не собиралась. В
Петербурге предполагали, что все обойдется демонстрацией военной
силы, поэтому после ввода войск в Молдавию и Валахию никаких
активных действий не предпринимали. Турция же была не готова к
войне, и в спешном порядке проводила стратегическое развертывание
своей армии, которое было закончено только к концу сентября 1853
года. Основные силы турецких войск под командованием Омер-паши,
порядка ста сорока трех тысяч человек, находились на Дунайском
направлении. На Кавказе же находился меньший военный контингент,
порядка ста тысяч, под командованием Абди-паши. Но до поры, до
времени все было тихо. До тех пор, пока в конце сентября турецкий
султан Абдул-Меджид, надеющийся руками западных союзников если не
разгромить, то как следует потрепать Россию, в ультимативной форме
потребовал вывода российских войск из Придунайских княжеств в
течение пятнадцати дней. Что, естественно, Николай Павлович делать
не собирался. Видя это, даже не подождав срока окончания
ультиматума, султан объявил войну России. Однако, Россия ответила
аналогичным заявлением лишь спустя две недели. Почему Николай тянул
так долго, оставалось загадкой. Возможно, до последнего надеялся
решить вопрос дипломатическими методами, подкрепленными
демонстрацией силы. И лишь после обстрела турками в начале октября
наших передовых пикетов и пароходов «Прут» и «Ординарец» на Дунае,
проходящих мимо крепости Исакчи, понял, что избежать «горячей фазы»
не удастся. С этого момента фактически и началась Крымская война,
которую господа «просвещенные» европейцы позже назовут
Восточной.