Вот в такой обстановке, когда «ни мира, ни войны», я и решил
выйти на «охоту». Поскольку знал, что турецкие работорговцы никуда
не делись. И при определенной доле везения можно поймать кого-то с
поличным, что не останется незамеченным как в Одессе, так и в
Санкт-Петербурге, создав мне и моим людям нужный имидж. Обвинений в
пиратстве можно не опасаться, поскольку борьба с работорговлей на
Кавказе признана делом богоугодным в российском обществе. И если
только какой чинуша что-то вякнет, то его свои же сожрут.
К августу все ремонтные работы были закончены. «Лебедь» приобрел
внешний вид, более подобающий пароходу, лишившись развитого
рангоута, что резко контрастировало с прочими пароходами этого
времени, на которых паруса оставались непременным атрибутом.
Бушприт и грот-мачта исчезли вообще, а массивные фок-мачта и
бизань-мачта с парусным вооружением были заменены двумя небольшими
легкими мачтами, пригодными только для подъема флагов. Разумеется,
это не укрылось от широкой публики, и сразу же вызвало пересуды как
среди моряков (в том числе и морских офицеров, оказавшихся в
Одессе), так и не причастных к морю обывателей. В результате пришли
к выводу, что господин Давыдов «дурью мается». Ну и ладно, я не в
претензии. Свои верные и толковые люди у меня есть, а на сплетни
всех прочих дворянину и кавалеру ордена «Святого Станислава» Юрию
Давыдову наплевать.
Нарушение графика
Обратный путь до Одессы прошел без приключений. Ни наши, ни
турецкие военные корабли не встретились, поэтому можно было
надеяться, что в Севастополе о наших художествах еще не знают.
Правда, в этом была заслуга Ганса, который вовремя обнаруживал
находящиеся вокруг цели, и это позволяло избежать ненужных встреч.
А то, не хотелось бы начинать Крымскую войну с грызни с флотским
начальством. Которое может загореться желанием прибрать к рукам
такую цацку, как «Лебедь». Обломается, конечно. Но портить с ним
отношения на пустом месте все же не стоит. Поэтому, так никого и не
встретив по дороге, ранним августовским утром мы пришли на рейд
Одессы.
С первого взгляда казалось, что здесь ничего не изменилось. Все
также мимо шастали многочисленные рыбачьи шаланды, все также
суетились портовые грузчики на причалах, разгружая и выгружая
«дубки» - местные грузовые парусники. Но кое-что вносило диссонанс
в привычную картину одесского порта. На рейде находился
пароходофрегат Черноморского флота «Громоносец», которого здесь «по
графику» быть не должно. А у причала стоял коммерческий пароход
«Скадовск», который удалось хорошо рассмотреть сразу же, как прошли
Карантинный мол. Пароход имел свежие повреждения. И вот это
наводило на нехорошие мысли. Не укрылось это и от остальных членов
экипажа. Старший помощник Обручев, внимательно рассмотревший
«Скадовск», изрек.