Бенцион Владимирович налил в мисочку молока.
Пора варить кофе.
Андрюша снился редко, реже, чем хотелось бы.
Обычно Бенцион Владимирович видел во сне сына совсем маленького.
Либо в синей школьной форме, улыбающегося, с букетом гладиолусов —
на школьной линейке первого сентября. Либо загорелого, в
майке-тельняшке, хохочущего на галечном пляже — во время
летнего отпуска. Серьезного Андрея, склонившегося над
приборами, или такого, каким он был в момент их последнего
свидания, — с прилипшей ко лбу мокрой прядью, с отчаянными глазами,
бледного, — Бенцион Владимирович во сне не видел никогда.
Сын уходил от него глубже и дальше в собственное прошлое,
умалялся — так память Бенциона Владимировича защищала его от
неизбежности боли и чувства вины. За то, что не уберег, не спас, не
защитил.
Не поверил.
Мир на грани катастрофы, недруги — на земной орбите. Скоро —
счет идет на месяцы или на годы? — враги соберут свою жатву. А люди
этого не видят, не замечают. Что самое страшное — и не заметят.
Он — заметит. Но что он может сделать — один?
В эту ночь Андрей приснился ему взрослым. Первый раз за долгое
время.
Он смотрел на отца с веселой укоризной.
Бенцион Владимирович во сне суетился, разливал кофе,
перекладывал эклеры из коробки на блюдечко, а Андрей не сводил с
него взгляда черных глаз и улыбался. Бенцион Владимирович ждал слов
сына. Простит — не простит? Может быть, даст совет? Как справиться
с врагом? Удастся ли Бенциону Владимировичу при жизни встретиться с
внучкой? Может быть, сын расскажет, что — там?.. В небе? Где он
сейчас?
Амплитуда прыгнула на колени к Андрею, и тот провел рукой по
кошачьей спине. Во сне кошка была взрослой. Андрей приподнял
хвост.
— Что, не видишь?
Бенцион Владимирович близоруко прищурился.
Андрей расхохотался.
— У мелкого не разглядел, так теперь посмотри внимательнее.
У Бенциона Владимировича задрожали руки. Он нетерпеливо мотнул
головой:
— Теперь вижу, что кот. Но ты… Андрюша, расскажи что можешь? Я
правильно веду расчеты? Я могу надеяться?
Андрей больше не улыбался. Его рука продолжала гладить кошачью
спину.
— Ты можешь надеяться.
Он посмотрел вверх и заговорил о параллаксах, световых годах,
звездах и планетах. Во сне Бенцион Владимирович отчаянно
вслушивался в слова сына, пытаясь найти в них ответы на свои
вопросы, но все сильнее запутывался; слова слились в сплошной
поток, превратились в шуршание, схожее с шелестом дождя. Капли
барабанили по жестяному карнизу окна все сильнее, расстояния до
ближайших звезд измерены методом годичного параллакса, с Земли
удается определить параллакс звезд, расположенных не далее ста
парсеков, но спутник увеличил это расстояние до тысячи, а Кавказ,
Андрюша, помнишь Кавказ, помнишь белое от звезд небо и как мы
впервые поймали — считали сигнал, и как мы… я не предавал, папа,
сказал дождь, я знаю, Андрюша, но как мне теперь быть, ты будешь,
был ответ, и надежда есть, просто не останавливай работу и ищи —
божественный свет, музыку, смысл, — и ты зазвучишь громче любого
сигнала.