Тысяча вторая ночь Шахерезады. - страница 65
ЛИЧНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ САМОГО СУЛТАНА.
И за любое ЧП с Сулейманом ответит головой. Поэтому ВСЁ что творится в султанском дворце и покоях касается его напрямую. Решит он что что-то угрожает султану или понижает его безопасность – и этого что-то не будет.
Глядела я на него и поняла, что просить его о помощи, разрешить выступить нам перед султаном – пустая затея. Для него и так всё хорошо, зачем что-то менять, зачем разрешать что-то новое? Ну его от греха подальше. Что ж, нет так нет – нормальные герои всегда идут в обход. Надо чтобы Сулейман сам увидел, что мне надо и этим заинтересовался. От этого и будем плясать.
Не буду рассказывать, чего мне стоило уговорить Сюмбюля подавать мне условный знак, когда Сулейман находится в своих личных в покоях. Именно тогда я и устраивала репетиции. Ради этого пришлось выдержать целую войну с одним уникальным персонажем. Век бы его не видеть!
Кроме людей, показанных в сериале, попадалось мне и довольно много непоказанных. Один из них старший евнух этой, топкапийской части гарема.
Всего тут, в Топкапы, евнухов было 5: этот старший, его заместитель (Сюмбюль) и три молодых, я даже их имён не запомнила, они всё время мелькали где-то на периферии моего сознания и чувств не вызывали абсолютно никаких. Зато этот кадр злил и раздражал меня за всех пятерых. Причем не только меня.
Видимо от из-за кастрации с ним произошел гормональный сбой. Он
был невероятно, даже не толстый, а жирный. Настоящая куча сала, при
ходьбе этот жир колыхался как вода под кожей и непонятно было как
он ещё вообще может ходить? 
Голос у него был визгливый и этим визгом он всех доводил до белого каления. От сознания своей ущербности, он постоянно самоутверждался. Приказывая, унижая других он словно возносился делался значительнее в собственных глазах. Зато перед занимающими во дворце высокое положение был готов вялятся в пыли. В самом буквальном смысле. Все важные вопросы решал Сюмбюль-ага, а любимым занятием его начальника было проверять белым платочком нет ли где пыли, а потом визжать: «Я вас … Я вам … Вы у меня … Я … Я … Я …» И так день за днём. Меня он не трогал, как никак фаворитка султана, но других девушек доставал с удовольствием.
И вот однажды, когда настроение и так ни к черту, голова от проблем пухнет, а тут опять визги этой жирной бабы. ДА КАК ЖЕ УЖЕ ДОСТАЛ! И я в ярости бросилась на этот звук. Ну конечно – трясет своим платком перед плачущей девушкой и визжит. Подскочила я к нему, схватила его за руку и заломила ему пальцы. Ладонь вертикально, а пальцы назад. От боли он завизжал вообще на ультразвуке, и я засунула его платок ему же в рот, как кляп. Заткнись!