Тысяча вторая ночь Шахерезады. - страница 66

Наступила тишина. Абсолютная. И в этой тишине я сказала: «Если очень хочешь, чтобы было сделано хорошо – сделай сам!» А он. Заплакал!? И убежал жаловаться. Больше мы его не видели. Куда его дели – бог его знает. Что ты за начальник если тебя твои же подчинённые посылают подальше, а ты, вместо того чтобы поставить их на место бежишь жаловаться? Если твоим начальникам приходится делать твою работу зачем тогда ты? Они найдут на твоё место того, кто с этим справится сам, не доставляя им проблем. Вот так Сюмбюль-ага стал тут главным евнухом уже официально, что очень выгодно сказалось на его жалованье. С ним мы договорились быстро. Составили график что, когда и где девушки должны делать и все старались его придерживаться, разве что случался какой-нибудь форс-мажор. Так у девушек появилось время и на работу, и на репетиции, и на отдых. Все быстро усвоили, что, если он покрикивает: «Что расселись бездельницы …» и т.д и т.п значит надо быстро изображать что все чем-то очень заняты, ибо пожаловало начальство. Как только начальство убывало восвояси исчезал и Сюмбюль, а жизнь опять начинала идти в обычном режиме. Все понимали, если он требует чего-то сделать, значит это действительно надо сделать. Отдав распоряжения, быстро исчезал по своим делам. Человек он был очень занятой, имел поразительный нюх из чего может получить выгоду, а к чему лучше и близко не приближаться от греха подальше. Постоянно был чем-то озабочен, постоянно проворачивал какие-то делишки и ни разу при этом не попался.

Каждые две недели в гареме была выдача зарплаты. Вообще-то для 16 века само словосочетание рабыни с зарплатой звучит дико. А мы все тут, как ни крути, были рабынями. Но такова уж особенность жизни в султанском дворце. Что ни говори приятная особенность, многие рабыни о таком и мечтать не смеют. И вот дважды в месяц по воскресеньям входил важный Сюмбюль-ага с довольно увесистым звенящим мешочком, а вслед за ним два евнуха тащили большой сундук. Приносили большой стол, Сюмбюль усаживался за него, а на стол выкладывалось содержимое сундука, копченая мясо и рыба, вареные овощи, фрукты, глиняные кувшины с шербетом, простые платья и туфли и всякую мелочь. Девушки выстраивались в очередь, ставя крестики на куске пергамента, а Сюмбюль-ага с видом базарного коробейника (казалось сейчас запоёт