Тысяча вторая ночь Шахерезады. - страница 67

ох полным полна коробушка, есть в ней ситец и парча …) начинал громко объявлять, с интонацией ласкового котика, выпрашивающего у хозяйки лакомство.

Айнуш (Рада, Карима, Гюльнара и т.д) хатун. Тебе полагается получить сегодня 84 акче. Что ты хочешь получить – деньги или товары?

Дальше шло объявление что сколько стоит. Одни выбирали деньги, другие товары. Но потом выбравшие деньги с завистью глядели на служанок, жующих вкусную пищу или щеголявших в обновках, в то время как им приходится есть всё ту же похлёбку с черствыми лепёшками, не понимая, что им тут делать с этими серебренными кружочками. Уже на третьей зарплате деньги не выбрал никто. Сюмбюль с довольным видом прятал внутрь своего халата зарплатную ведомость, где все деньги числились выданные девушкам и уходил со своими помощниками и сундуком. Я прекрасно понимала, что в накладе он не оставался. Покупал на рынке конечно же дешевле, чем говорил девушкам что сколько стоит – попробуй проверь! Но не вмешивалась – делает человек дополнительный бизнес, ну пусть делает. Вреда от этого нет никому. Моя же зарплата за две недели была 980 акче и мне он приносил товары лучшего качества и не в общий зал, а в мою комнату. Во второй день зарплаты я сказала.

Сюмбюль-ага, пусть нам принесут ещё еды с кухни на .. на 300 акче.

И на глазах у всех выложила монеты на стол. Наступила тишина. Видно, такое тут впервые. Обычно тут каждый ел то, что заработал сам. Евнух думал пару минут, а потом, клянусь он всего одним взмахом махнул рукой и монеты исчезли со стола. Ему в цирке фокусником работать. Как говориться – были ваши, стали наши. Еду принесли к вечеру. Горячая шурпа, плов, шашлыки, турецкие пирожки, шербет, дыни, хурма, виноград – всего не перечислишь. Всё выложили на сдвинутые столы, но все стояли, ожидая какого-то подвоха. Такого тут ещё не было. Но я сказала

Налетай девчата, а то не по-русски получается – одни едят, другие глядят.

Сначала несмело, но потом всё решительнее руки потянулись к еде и скоро шел пир на весь мир. Поначалу слышались только звук посуды да просьбы что-нибудь подать, но после все расслабились и начались разговоры за жизнь. А надо сказать, что за всё время моего пребывания в великолепном веке служанки, калфы и евнухи говорили между собой на какой-то смеси из турецких, русских, болгарских, армянских и ещё бог знает каких слов. Где их не хватало дополняли жестами, и все как-то друг друга понимали. Наевшись, я откинулась назад на подушки и захотелось мне развлечений. А какие они тут? Но душа горела, и я поняла – щас спою! А что тут спеть? Современные песни – как говориться не поймут и возникнет ко мне множество ненужных вопросов. Но душа горит, душа требует! Что ж тут можно спеть? О – идея!