— Только тебе я могу это доверить, — совершенно серьезно говорит
Гарриет.
Тедди считает, что она просто утешает его и куксится. Гарриет
покидает комнату, щелкнув его по носу, и надеется вернуться к
мальчику, как можно скорее. Оставлять его в одиночестве она давно
не боится. Тедди всего восемь, но он уже вполне самостоятелен — она
убеждалась в этом много раз.
На улице по-прежнему холодно, редкие прохожие косятся на нее в
легкой кофте, как на сумасшедшую. Гарриет не обращает внимание. Она
высматривает вывески заведений, в которых ее услуги могли бы
пригодиться.
В первый раз она получает отказ. Во второй — тоже. Дальше она
даже не считает. Причины отказов всегда разные. Кому-то просто не
требуются работники, кто-то нуждается в полноценном
трудоустройстве, кого-то не устраивает внешность Гарриет, кто-то не
хочет брать человека со стороны. Ситуация осложняется еще и тем,
что все более-менее доступные подработки расхватали живущие в
городе школьники. Одни работодатели смотрели на женщину
настороженно, другие — с жалостью, третьи — с презрением.
Будь Гарриет моложе, примерно как те девочки-подростки,
занимающиеся работой в магазинах, барах и кафе, она бы обиделась.
Но Гарриет прошла войну, прошла многолетнюю травлю, неоднократно
побывала на пороге смерти. Негативные эмоции со стороны незнакомых
людей — последнее, что ее волнует.
В ветеринарной клинике ей везет впервые. Один из сотрудников
уволился, второй свалился с простудой из-за наступивших холодов, а
в гостиницу для животных очень требуется работник. У Гарриет
закрадываются сомнения. Она не уверена, как животные отреагируют на
присутствие человека с даром, уничтожающим все живое. Слухи о том,
что она не только мать-одиночка без постоянного места жительства,
но еще и садистка, которую раскрыли кошечки-собачки, женщине ни к
чему.
— У нас есть несколько… весьма своеобразных постояльцев, —
тщательно подбирает слова владелец клиники, открывая перед ней
дверь в специально обустроенное помещение со множеством клеток и
оборудованием для ухода за животными. — Они могут укусить, если
будут не в духе. Пожалуйста, будьте осторожны. Если все пройдет
хорошо, жду вас и завтра. Мой помощник просидит на больничном до
конца недели.
Гарриет кивает и проходит внутрь, настороженно осматриваясь.
Животные молчат. В итоге выясняется, что переживала она зря.
Единственный, кто проявил к ней враждебность — пес по кличке Майки.
Но и он прекратил рычать и бросаться на прутья клетки при ее
приближении после внимательного взгляда Гарриет. Вообще, она в этот
момент подумывала, возможно ли аккуратно подсыпать буйной собаке
снотворное, а после убраться без риска остаться с погрызенными
руками. Но пес расценил ее внимание к своей персоне как-то не так.
Заскулил и попятился к стенке. Кошки наблюдали за невербальными
переговорами словно четвероногие Цезари за гладиаторскими боями. И
крови этим хвостатым засранцам явно было недостаточно.