— А Рикто? — спросил я, но сам себя
прервал: — Да, прости, о чем это я.
Мы по-прежнему во власти Кардо, и
эти травы, вероятно, в единственном экземпляре, — попытка мамы
обезопасить нашу семью. Если сделать противоядие и дать его Рикто,
то... Даже если он, как и я, будет делать вид, что его Возвышение
замерло, то как быть с тем, что, избавившись от яда, его тело
начнёт набирать вес? Станет ли он хранить в тайне нашу помощь?
Поверит ли, что именно Кардо виноват в смерти его отца и его
состоянии? Если поверит, то удержится ли от мести до того дня, пока
не станет сильным?
Слишком много подводных камней, о
которые может разбиться наша семья, угодив в реку событий. Если
мои, ещё совсем недавно призрачные, планы отомстить успешно
осуществятся, то я помогу тому, кто пострадал от рук моего врага.
Тем более что все возможности для этого у меня будут. Это всё, что
я могу для него сделать. Я снова повторил в памяти имена тех, кому
собирался когда-нибудь помочь. Тукто, Рикто. И усмехнулся про себя.
У них даже имена схожи...
Отбросив размышления, с
удовольствием погрузился в укладку стены. Интересная работа после
полугода собирания камней. В основном я работал на тяжёлом участке,
там, где кладку нужно было возводить с нуля. Наверняка обязан этим
Вирглу. Но для меня главное было не поднимать тяжестей и не
забывать плескать на себя воду из кувшина, чтобы окружающие не
догадались, что я даже не потею при работе, только от солнца и то
не особо. Хотя возникали и неожиданные сложности.
Для начала мы рыли в песке основание
стены — длинную яму шириной в два локтя и глубиной мне по грудь.
Затем невдалеке выкапывали ещё одну яму, похожую на чашу.
Неглубокую и круглую. И замешивали в ней глину с песком, кизяком,
рубленой драконьей травой и навозной жижей. Затем бутили основание
стены. Бросали в яму слой камней и заливали густо замешанной
смесью. Когда камни переставали выглядывать — повторяли снова.
Обычно к вечеру мы полностью заканчивали основание, забивая яму
доверху.
Следующие пару дней, пока сохло
основание, мы снова месили саман в прежней чаше, но на этот раз
гуще, без жижи и добавляя мелкую рубленую сухую траву, а не куски
толстых стеблей. Всё это укладывали в сделанные из обожжённой глины
формы, трамбовали. И оставляли на солнце сохнуть большие саманные
кирпичи.