Пустошь. Нулевой круг - страница 9

— Даже если это, возможно, спасёт нас? — Я был упрям.

— Не обольщайся. — Мама покачала головой и начала объяснять: — Если с твоим дядей, не дай небеса, что-то случилось, то мы останемся в городе без поддержки и без денег. Я не смогу работать с кожей. У меня нет инструмента, не будет денег выкупить место. Мой учитель был добрым стариком, но он уже умер. А просто так никто не пустит чужого мастера в свою мастерскую, каждый хранит свои секреты, а для ученика в другом деле я уже слишком стара.

Я вскинулся, желая возразить, но замолчал под взглядом мамы. Не время для протестов глупого ребёнка. Мама и впрямь словно постарела за то время, что я сидел на улице. Она усмехнулась:

— Мне придётся перебиваться грязной работой, которая не намного лучше сегодняшней, а Арройо — посёлок недешёвый, и нам останется только уповать на милость немногочисленных знакомых. Их поддержка не будет вечной, а нас трое. Мы будем падать всё ниже и ниже. Поверь, сын, я знаю, о чем говорю. Ведь когда-то я карабкалась вверх, но тогда я была одна. А мы в итоге окажемся там, где я начинала. В трущобах. Я выросла в них и не желаю, чтобы мои дети попали туда. Там вам придётся гораздо хуже, чем здесь. Поверь бывшей побирушке, сын. Меня, восьмую звезду Возвышения, легко бы приняли охотники на Монстров. Но это смертельно опасно, а я не могу оставить вас одних. Моя смерть будет самым страшным предательством своих детей. Сынок, чего я только не передумала за это время!

— Подожди, — не сдавался я, хотя у меня уже начала болеть голова от этого клубка проблем. — Неужели наши дедушка и бабушка бросят нас в трущобах? Детей своего сына?

— Поверь. — Мама криво улыбнулась, качая головой, её уже высохшие волосы рассыпались по плечам. — Для них вы — прежде всего мои дети, проклятое семя воровки.

— Воровки? — Я уже не мог удержаться и схватился за голову.

— Ах, сынок, ты не знаешь, на что человека толкает голод. Давай поедим, а завтра вечером, если захочешь, снова задашь вопросы.

Прекратив разговор, мама оглянулась на очаг и глиняный горшок, всё ещё манящий ароматом. Поняв, что сегодня больше ничего не узнаю, мне осталось только сдаться.

Я прятался от чужих взглядов в оплавленных руинах одной из пещер на берегу реки и бросал в воду камушки, слишком мелкие, чтобы собирать их для деревни. Как пишут в книгах, здесь раньше был огромный город, крышами своих зданий упиравшийся в небеса. Если вспомнить Чёрную гору, то она действительно достаёт до облаков. Хотя мне сложно представить сотни столь высоких жилищ. Все они пали в один день, рассыпавшись белоснежным песком, который и дал название нашей пустоши. Песок лежит на многие тысячи шагов вдоль обоих берегов реки. И также в стороны от реки. Но даже если уйти далеко в пустоши и копнуть там серую землю, то под её тонким слоем обязательно окажется тот самый белый песок.