Приезд проверяющего Воина — не то
событие, которое можно пропустить, оправдываясь запретом на
посещение тренировок. Как бы Кардо нас ни изводил, как бы ни
потакал сыну, но в знак почтения важного гостя должны
поприветствовать все жители посёлка. Если приехавший Воин узнает,
что кто-то не явился поклониться ему, думаю, он тут же переназначит
главу. Да и нам не поздоровится. Это традиция, ставшая законом.
Без лишнего шума жители
выстраивались с трёх сторон за символической невысокой оградой
вокруг площади в центре деревни. Взрослые были серьёзны и того же
требовали от детей. Лишь раз у кого-то начал капризничать совсем
мелкий, но ему тут же заткнули рот. Все смотрели в сторону дома
Орикола, который стоял сразу за проходом с четвёртой стороны. Там
за распахнутыми воротцами на деревянном стуле сидел уже знакомый
мне Воин.
Уже без просторного халата
странствующего пустынника, в традиционных штанах и длинной
обтягивающей рубахе, сшитых из тонкой блестящей и гладкой ткани,
которую вряд ли могут делать в Нулевом. Все тёмное, почти чёрное,
но с вышитым ярко-красным узором на рукавах и отворотах и
серебряным гербом города на груди. Даже его тёмные волосы отливают
красным.
Сейчас, рядом с громилой Кардо, тем
более сидя, Воин совсем не выглядел на свой средний рост. Скорее
коротышка. Да и стоило ему снять балахон пустынника, как
выяснилось, что и могучим телосложением он не обладает. Но это всё
было не важно. Важна была его сила Воина и власть Ордена, незримо
льющаяся из герба на рубашке. Всё вместе это пригибало головы людей
на площади, заставляя склониться в угодливом поклоне даже нашего
самовольного вождя. Кардо, убедившись, что все собрались,
откашлялся и громко произнёс в царящей тишине:
— Жители деревни... — тут он махнул
рукой.
— ...приветствуют! — слитно ухнула
толпа, и все мы склонились, прижимая ладони к бёдрам.
— ...уважаемого проверяющего! —
закончил Кардо, не разгибаясь.
— Хорошо. — Воин снова, как и в
разговоре со мной, коротко повёл рукой снизу вверх, разрешая
выпрямиться, и спросил, не поворачивая головы: — Орикол, ты снова
не удостоишь меня хотя бы кивком?
— Здоров, Тортус, — ровно отозвался
наш пьяница, сегодня на удивление трезвый. И даже выбритый, что
случалось всего раза три за всё время, что минуло с того дня, когда
я купил у него наставление.