— Ядрена мать, глупая баба! — вырвалось из глотки разъяренного
индейца. Схватив томагавк, Радунхагейду перескочил через булыжник и
унесся в лес.
Чёрный ворон, чёрный ворон,
Что ж ты вьёшься надо мной,
Ты добычи не дождёшься,
Чёрный ворон, я не твой.
Ты добычи не дождёшься,
Чёрный ворон, я не твой.
Что ж ты когти распускаешь
Над моею головой,
Ты добычу себе чаешь,
Чёрный ворон, я не твой!
Сиплый простуженный голос тоскливо блажил с дерева, безбожно
фальшивя, делая тем самым известную песню практически неузнаваемой.
Хриплый медвежий рев вторил жутким звукам.
— Помучайся, скотина! — Хизер закашлялась и смачно сплюнула на
мохнатую тушу. Рев стал еще более озверелым. Коннор резко
затормозил пятками, разглядывая этот сюрреализм. Сердце яростно
екнуло — жива!
Завяжу смертельну рану
Подарённым мне платком,
А потом с тобой я стану
Говорить всё об одном!*
Хизер продолжала глумливо издеваться над беснующимся зверем, у
которого и так-то из задницы торчал кусок стрелы. Индеец на секунду
даже подумал, а не посмотреть ли, что будет дальше, и не сдохнет ли
бедняга от музыкальных способностей ученицы? Но тут ветер подло
подул в сторону злосчастного дерева, и мохнатая тварь сразу же
резко развернулась и встала на дыбы.
— Иди сюда, я прекращу твои мучения, — ласково пообещал Коннор,
поудобнее перехватывая томагавк. На лице ассасина появилась
злорадная улыбка.
— Сам иди, — уже почти в беспамятстве ответила Хизер и только
после поняла, что фраза относилась не к ней и говорил не с ней, но
с бурой мордой именно Коннор. — Радик! — радостно взвизгнула
девушка, едва не рухнув с ветки, но веревка удержала послушницу от
столь глупого поступка.
Сердце Хизер бешено заколотилось в груди, будто хотело
выпрыгнуть и сбежать нафиг от этой дуры-хозяйки. Извернувшись,
девушка попыталась разглядеть происходящее. Но счастье от встречи
быстро сменилось беспокойством: медведь пер на Коннора, крутившего
томагавк в руке. Взмах другой рукой — и отравленный дротик вонзился
в медвежью шкуру. Взревев, тварь пошла в атаку.
Немыслимым способом увернувшись, ассасин рубанул оружием по
зверю. Вновь заревев, животина замахнулась лапой на свою новую
цель, но та опять ускользнула от жутких когтей. Свистнул второй
дротик, неся смертельную инъекцию яда. Но медведь не собирался
сдаваться, вертясь не хуже Радунхагейду.