— Ах вот ты где, бледная поганка, — зарычал он, и Холли,
подпрыгнув, отбежал за продавленный диван, — ну-ка поди сюда!
— Убивают! — завопил Холли пронзительно.
Уильям испуганно распахнул глаза, вжимаясь в стул и не зная,
куда прятаться.
— И что опять стряслось? — спросила Тэсса с любопытством.
— Он выставил меня на аукцион, — Фрэнк указал на Холли пальцем.
— Он обещал, что продаст меня только в частную коллекцию! А сам! На
всеобщее обозрение! Все друзья надо мной смеются!
— Откуда у тебя вообще друзья? — изумился Холли.
— Ну, хорошо, не друзья, — поправился честный Фрэнк, — а те, с
кем я сидел в тюрьме.
— Тю! Нашел кого слушать!
— Простите, — Уильям Брекстон, побледнев, уставился на Тэссу. —
Продажа людей? Тюрьма?
Кажется, он решил, что попал в бухту пиратов и контрабандистов.
Бедняга.
— Фрэнки хорошо продаются, — сказал Холли, — золотая жила
просто! Богатые дамочки в очередь выстраиваются за его портретами.
Я, видите ли, — вежливо обратился он к Уильяму, — в отличие от вас
очень люблю деньги. Как еще измерить свой талант, если не доходами
от него?
— Но теперь мой голый торс по всему интернету, — злобно напомнил
Фрэнк.
— Просто сделай, как я: выброси свой телефон в море, —
безмятежно посоветовал ему Холли.
— Простите, — слабо сказал Уильям, — мне надо прилечь. Столько
впечатлений!
Он встал, шагнул к выходу и… взглянул прямо в глаза Фрэнка,
который от волнения позабыл надеть темные очки.
— Как вы думаете, — спросил Уильям тревожно, — если я завалю
местных жителей деньгами, они смогут полюбить меня?
Фрэнк дернул ртом, поспешно отступил в сторону и отвернулся.
— Ну надо же, — заметил Холли, глядя в окошко на то, как Уильям
направляется к пансиону, — какой закомплексованный миллионер.
— Что ты вообще здесь делаешь? — Тэсса зевнула, выключила
компьютер и потянулась.
Фанни второй день находилась в отпуске: ей пришло в голову
поставить в Нью-Ньюлине пьесу, и теперь она бродила по берегу в
поисках вдохновения. Люди избегали ее — стоило остановиться хотя бы
на минуточку, чтобы поздороваться, и можно было услышать длинную
речь о том, как тяжело в наше время придумать оригинальный сюжет.
«После Шекспира в драматургии просто нечего делать», — восторженно
заверяла Фанни каждого встречного, но не отказывалась от своей
идеи.
— Прячусь, — ответил Холли насупленно.