— Итак, — произнесла она спокойно, — ради чего вы довели свою
тетю до нервного срыва?
— Она тупая, — тут же сказала Мэлоди.
— Ничего не понимает, — согласилась с сестрой Лагуна.
— И противная.
— И очень смешно нас боится.
— Нравится, когда вас боятся? — уточнила Тэсса почти равнодушно,
но Холли поежился.
— Это забавно, — ответила Мэлоди насмешливо.
— И полезно, — поддакнула Лагуна.
— Понятно, — Тэсса посмотрела поверх их голов в окно, — и где
ваши родители?
Девчонки тут же будто в рот воды набрали.
— Тут понадобится помощь старины Фрэнки, — заметил Холли, к
которому уже вернулось его беззаботное настроение. — Рассказать вам
про старину Фрэнки, девочки? Всякий, на кого он только посмотрит,
всегда говорит правду и только правду.
— Так не бывает, — протянула Лагуна, переглянувшись с
сестрой.
— Да ну? — заулыбался Холли. — Неприятно, наверное, узнать, что
не только у вас есть суперсила. Тут таких суперсильных — пруд
пруди, шагу ступить негде.
— А ты что умеешь? — спросила Мэлоди, недоверчиво задирая
нос.
— Ну, я нарисовал вон ту стену. С горами и шапками снега.
— Это не сила, — сказала она. — Просто талант. С его помощью ты
не станешь успешным.
— А успешным становится только тот, кто умеет запугивать других?
— спросил Холли.
— Ну, вроде того, — Лагуна отвела все же глаза.
Кажется, она была рассудительнее своей сестры.
— Ску-ко-та, — объявил Холли. — И полная чушь. Знаете, что круто
на самом деле? Альпаки! Давай, Тэсса, закажем их побыстрее!
И тут двери пекарни распахнулись, и внутрь ввалился Малкольм
Смит, собственной мертвой персоной. На его торжественном черном
костюме была земля.
— Чашечку кофе, пожалуйста, — произнес он небрежно.
Мэри Лу выронила из рук поднос и завизжала так пронзительно, что
даже баньши Фанни ей бы обзавидовалась.
Фанни давно не видела кого-либо столь же усталого, как Джулия
Красперс. У несчастной слипались глаза, она шла, едва-едва
переставляя ноги и бесконечно жалуясь.
— Вы понимаете, — бормотала она, — сестра просто оставила их на
моем пороге, как будто это была какая-то посылка! Она даже не зашла
в дом, чтобы поздороваться, дала по газам и укатила на кабриолете,
оглушительно рыдая. Это была отвратительная сцена — все соседи
просто-таки высыпали на улицу, чтобы поглазеть. А я стояла в
халате, ведь было воскресное утро, в тапочках и с зубной щеткой в
руке, и никак не могла понять, что же именно только что произошло.
«Ах ты боже мой, — сердито воскликнула одна из девочек, —
пригласите же нас наконец в дом».