Только тогда, когда терпеть обжигающе холодную воду становится нестерпимо, я быстро скидываю с себя мокрые вещи, бросаю их тут же, себе под ноги, моюсь и выхожу их душа, растираясь полотенцем до жжения в мышцах. Накинув его на бедра, возвращаюсь в большую хозяйскую спальню, останавливаюсь у самого входа и непрерывно смотрю на до сих пор закрытую дверь ванной комнаты. Непривычное для меня беспокойство мурашками ползет по обнаженной коже, но я не решаюсь войти внутрь.
Решительно развернувшись, захожу в просторную гардеробную и проворно одеваюсь. Нужно срочно сообщить Богдану о значительных изменениях в моих планах, поэтому я почти сразу возвращаюсь в большую гостиную за своим смартфоном Vertu, который, вернувшись с треклятого благотворительного вечера, в раздражении бросил рядом с нетронутым бокалом ранее налитого мной коллекционного виски. Лед в нем уже растаял, но я, подняв и повертев его в пальцах, без раздумий сделал внушительный глоток терпкого напитка, смакуя приятную горечь его послевкусия у себя на языке. Жидкое тепло тут же разлилось от горла до желудка, а потом и по всему телу, наполняя каждую клеточку организма пьянящим огнем…
Напряжение отпустило. Раздражение осталось. Его просто так не вытравить из тела алкоголем.
«… Вы не хотите мне верить, но я не Даша…» - снова всплывает в памяти, и я корю себя за собственную невнимательность.
Не она. Теперь точно знаю, проверять не надо, это не она… не Даша. В этой до неприязни знакомой и такой чужой девушке все не так. Начиная с отсутствия явной откровенной меркантильности и до манящей врожденной чувственности. Совсем не она…
***
С удлинённым выдохом сажусь в большое кресло и спиной откидываюсь на его удобную спинку, оставляя руки на внушительных подлокотниках. Полупустой бокал с налитым в него виски продолжаю медленно поворачивать в своих пальцах, сосредоточенно следя за движением янтарной жидкости, которая оставляет хорошо видные глазу следы потеков на внутренних стенках сверкающего хрусталя…
Яйца до сих пор сводит от, казалось бы, предельного напряжения, но я, словно мазохист пытаюсь нащупать пределы жгучей боли, смакую ее, как все еще терпкий виски в своем бокале, наслаждаясь присущей ей колючей многогранностью. Несмотря на то, что я вымылся, мое тело ощущает фантомные влажные прикосновения бархатной женской кожи, которые я остро чувствую прямо под вздувшимися сетками вен на моих руках.