Где все это доставать в нынешних условиях, я представлял смутно.
Когда обзавелся транспортом, достаточно было поехать на авторынок,
позже – в магазин, еще позже – заказать в интернете. А сейчас?
Ехать на авторынок? Но есть ли там хоть что-то при нынешнем
тотальном дефиците? Или придется из Москвы везти?
Жидкости точно есть, «Победа» — машина неприхотливая…
— А ты знаешь, почему «Победа»? – спросил ковыряющийся под
капотом Каналья.
— Да, летом сорок пятого Сталину представили модель,
приуроченную ко Дню Победы. Отсюда и название.
— Ха! – воскликнул Каналья и распрямился, чуть башкой не
треснулся, обернулся ко мне: — Откуда знаешь?
— Читал где-то, — пожал плечами я. – Причем версий было две:
шесть цилиндров и четыре. Он дал добро на четыре, и машина пошла в
производство. Это – третья серия.
— Ай, толковый ты пацан! – Каналья сразу возлюбил меня, зауважал
и стал считать своим.
— Дядь Леша, а водить ты меня научишь?
— Если Эльза Марковна разрешит, почему бы и нет? – воспрянул он.
– Хорошая машина. Починить ее несложно, но это займет время. –
Каналья пнул колесо. – Резину полностью менять, покрышкам конец
вместе с камерами, они квадратные. Ходовку позже проверю, прежде
машину нужно завести. Ну да, еще ж аккумулятор!
— Спасибо. – Я тоже заглянул под капот.
Каналья воспользовался случаем и стал рассказывать о внутреннем
устройстве автомобиля. За этим занятием нас и застала бабушка.
— Мальчики, кушать хотите? Будете котлеты с молодой картошечкой,
или еще нужно время?
— Да все ясно, — сказал Каналья, и я показал бабушке список, она
покачала головой.
— Где ж мы деньги-то возьмем?
— Возьмем, — уверил ее я. — Теперь — так точно найдем.
Мы сели за столом в летней кухне, бабушка налила себе и Лехе
самогонки, чокнулись, он выпил, скривился, как будто хлебнул
чистого спирта, а вот на еду налег, как потерпевший. Съел две
порции, выпить даже не попросил. И домой ушел почти трезвым, забыв
про бутылку самогона, что было странно.
Только я собрался ехать в Николаевку, как отзвонилась мама,
отчиталась, что сегодня они заработали двадцать шесть тысяч, и я
попросил ее перед отъездом взять партию кофе, если точнее –
двадцать четыре пачки, дед знает, где его достать.
Она передала трубку деду, и он, почуяв деньги, захотел работать
и не против был получать товар каждый день, кроме понедельника,
пообещал помочь маме с кофе. Я боялся, что он захочет вернуть
вложенное и откажется закупать кофе, ведь у него нет никаких
гарантий, что, потеряв заинтересованность в нем, новоявленные
родственники его не кинут, но дед решил рискнуть.