Я потом уснуть не могла, все тело ныло мучительно. Желая… Чего, боже? Его прикосновений?
Тогда он прав, считая меня шлюхой…
Еще долго кружу по комнате, не решаясь выйти. Мне плохо, тошнит, слабость. Но и в постели лежать не могу.
Отпустит ли меня сегодня? Или я теперь пленница?
Я не слышала чтобы в мою комнату входили, но судя по огромной стопке моей одежды, это так и было. Раз не поленились притащить из моей квартиры столько вещей, даже нижнее белье, значит ли это, что я здесь надолго?
Выбираю джинсы и футболку, натягиваю быстро.
Наконец решаюсь выйти, спускаюсь вниз, бросив перед этим короткий взгляд в зеркало в серебряной раме, висящее над туалетным столиком. Я редко задумываюсь о собственной внешности. Знаю, что мне в принципе повезло. Данные хорошие. Большие глаза, густые ресницы, волосы, которые позволяют не тратить кучу времени на укладку. Худенькая, стройная. Но я никогда не чувствовала себя красавицей. Всегда находила повод покомплексовать. Возможно, потому что в детстве брат обожал задирать меня, подкалывать, придумывать обидные прозвища…
Может именно поэтому я выросла дерзкой. Не умею плыть по течению и склоняться перед мужчиной. И сейчас особенно жалею об этом. Давид, возможно, единственный, кто способен помочь. Раз вытащил свою сестру, значит и моим поможет… Если захочет.
Хотя вряд ли после вчерашнего у него возникнет такое желание.
Что если я все испортила?
Мне вдруг становится очень страшно. Переоцениваю ситуацию, и в голову приходит мысль:
Куда я тороплюсь? Ну вот уеду отсюда, и что? Что смогу сделать одна против бандитов?
С Мариной явно произошло нечто страшное. Получается, Егор это допустил? Как он мог?
Я совсем перестала понимать брата. Впрочем, давно уже. Просто не задумывалась над этим. Нам вечно приходилось выживать, не хватало денег и борьба за насущное забирала все силы…
Что же мне сказать Ериханову? Прощения попросить? Умолять?
Когда вчера заявила, что единственное мое желание – убраться подальше…
Ну почему я такая идиотка?
Внизу звенящая тишина. Первым делом заглядываю на кухню. Не ошиблась, Мария Павловна, к которой я после вчерашнего разговора прониклась симпатией, конечно же здесь. Хлопочет у плиты.
– Проснулась? – улыбается. Видимо решила, что можно уже на «ты» перейти, раз вчера так много откровенничали. – Спящая красавица, – добавляет, посмеиваясь. – Хозяин велел не будить тебя. Сказал, пусть проспится.