— Говорять, - склонившись к уху здоровяка, зашептал второй, —
Ему на Молебне привидился внук егойный, Ляксандр третий,
миротворец, который и надоумил деда.
— Ет да, - согласно покивал крепыш, - Солдатушки нашенския боля
по явропам не маються, кровушкой бареньёв ихних обороняя. А ты тож
на жалезку опосля?
— Не-а. Я у Русскую Америку с сямьей подамся. Там, вишь, -
ногтём черкнул по строчкам, - сокесарь царя-батюшки Николай
Петрович Резанов землицы на кажного едока по тридцати десятин даёть
и вольную даруя.
— Ни бряши! - округлил глаза первый.
— Истянный крест! - в подтверждение истово перекрестился
второй.
— Эхма, - вдруг поскучнел детина, - туды таперича прорва денег,
чтоб добраться, треба...
— Ни шиша! - победно воскликнул живчик и, кивнув на газету,
уверенно пояснил: — Идешь к полномочному русско-американской
кампании или княжества Русская Америка, хто ближе, кои и тут есть,
и в кажном губернском городе, и записываишьси. И сам, и семейство
свое. Всем, от грудника до старика выписывають прогонные и
проездную бумагу на корабль.
— Дык иде ён, ентот палнамошный? - заозирался встрепенувшийся
крепыш.
Собеседник показал подбородком.
В этот момент воздух наполнил звон колокола, обозначая окончание
обеденного перерыва, и работяги споро подхватив тачки, бодро
поспешили к запыхтевшему паром земснаряду.
Глава 1: Летун
в которой Савелий, наконец, в Калифорнии и хочет незамедлительно
броситься к дубу-порталу, но вынужден утрясать дела русской
колонии
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца - пламенный мотор.
"Марш авиаторов"
Нога ещё не коснулась новой земли, а прибрежный ветерок уже
снует по палубе, выгоняет изо всех щелей застойный дух,
головокружительными запахами расправляет плечи истосковавшихся по
тверди переселенцев.
Над волнами к берегу стремится бумажный самолётик. Запущенный
сорванцом Петькой, сынишкой со-владельца моего тела Резанова.
Вон он, нетерпеливо подпрыгивает у борта "Юноны", которая
царственно-величаво раздвигает воды залива Сан-Франциско,
преодолевая последние сотни метров на подходе к порту Галичье,
форпосту Российской Империи в Калифорнии.
Грудь переполняется предчувствием перемен, а тело жаждой
деятельности, которыми хочется поделиться с хозяином организма:
"Вашбродь, глянь как классно!" - тормошу его. - "Радоваться буду,
когда "Владимира" с купцами отыщем", - недовольно бурчит он.