Моё сердце пропустило удар.
Но животворный ветерок не покинул в беде приятеля! В последний
момент. Дружески подбросил нос самолётика, тот взмыл и убийственная
лапа пены, лишь краешком мазнув по хрупкому крылу, в бессильной
злобе с шипением плюхнулась в пучину.
А бумажный летун победно перемахнул через задравших головы
встречающих, подбадриваемый с обеих сторон неравнодушными
зрителями. С ним взлетело и моё настроение.
Петька, который и запустил бумажную модельку, от возбуждения
подпрыгивает у борта.
На моих руках, то есть на руках хозяина моего тела, Николая
Петровича Резанова, заливается в восторге его младший сынишка
Мигель. А справа, подхватила под руку Кончита:
- Ой, Коля, у меня чуть сердце не разорвалось! Ух, маленький
негодник! - шутливо погрозила пальчиком довольному проделкой
пацанёнку Петьке. А я, по устоявшейся негласной договорённости с
владельцем тела, как бы отступил внутрь.
Резанов принялся любезничать, его суженная звонко смеётся, а я в
этот момент друг отчётливо осознаю: Вот они любят друг друга, они
друг у друга есть, а где моя Машка? Перед внутренним взором роятся
картинки наших с любимой выкрутасов. Сердце защемило.
Вот он, берег. Какие-то полторы сотни километров до
дуба-портала. Ещё несколько часов, пусть даже дней и я вновь
дома.
Первый раз это мысль пробила меня через три дня после битвы с
эскадрой адмирала Нельсона в Зундском проливе на выходе из
Балтийского моря. Да как! - словно прикладом "калашникова" по башке
оглоушило! Ведь если Нельсон жив сейчас, в 1808 году, вряд ли это
мой мир! В моём мире этот настырный одноглазый британский адмирал
погиб в трафальгарском сражении 1805 года. А я тут лишь с 1806-го.
А коли так, то, что я тут делаю!?
Нет, в самом деле, всё, что я изначально задумал, при моём сюда
попадании в марте 1806 года: уберечь от преждевременной гибели
Резанова, обвенчать его с Кончитой с лихвой перевыполнил как
"стахановец". А значит, имею полное право вернуться домой! Поэтому
и гнал нашу флотилию.
"Ты что это, Сергей Юрьевич, задумал?" - внезапно услышал я в
голове голос совладельца тела. - "А? Что" - "Приплясываешь чего?
Что задумал, спрашиваю?"
Я уже забыл, что он изучил меня вдоль и поперёк, получше, чем я
сам себя знаю. И подмечает такие особенности моей личности, которые
проходят мимо моего рассудка. Говорить ему сейчас правду не имеет
смысла: ворчать начнёт, нудить.