Не знаю почему я кивнул.
— Ну хорошо, смотри не шуми мне тут,
спортсмен, – и развернулась на выход.
— Доброй ночи Анна
Сергеевна.
Я вежливо поздоровался с дедом. Он
ответил мне кивком и повернулся на другой бок. Видимо,
разговаривать у него желания не было. Ну и отлично, подумал
я.
Итак, что имеем. Двое человек сказали
мне, что сейчас восьмидесятый год.
Я посмотрел на тумбочку, стоящую между
моей койкой и койкой моего соседа. На ней лежала газета
Известия.
Я пробежался взглядом по
заголовкам.
«Английский футбольные фанаты устроили
погромы в Турине на Чемпионате Европы».
«15-ый Президент дружественной Сирии,
Хафез Асад пережил покушение». Ого! Да это же про отца Башара
Асада.
«Москва готовится принять гостей
всемирного праздника спорта.» 27 июня 1980 года,
пятница.
На газете три ордена и надпись:
“Известия Совета Народных Депутатов СССР” 27 июня 1980 года,
пятница.
Похоже, что я правда попал в прошлое.
В тело Максима Бодрова. Сон не бывает настолько детальным,
последовательным и реалистичным. Газета явственно говорила, нет
даже кричала об этом.
Я запомнил цифры в телефонном номере,
который диктовала моя одноклассница Виктория Рерих доктору Cкорой
Помощи.
Спустившись в вестибюль, я
нашел
таксофон, представлявший из себя прямоугольный
металлический аппарат-коробку с диском для набора.
Опустив монету в монетоприемник, я
набрал номер. После пары гудков трубку на том конце провода подняли
трубку. Монета со стуком шумно провалилась в чрево металлической
коробки. Я услышал женский голос.
— Максим, внучёк! Где ты, что с тобой
стряслось?
Так. Раз внучёк – значит со мной
говорила бабушка.
— Ба, привет ты только не беспокойся,
со мной все нормально, – и после короткой паузы добавил, — я в
первой городской, в хирургии.
— Мне звонил врач со скорой. Мы с
дедом уже в курсе. Он сказал у тебя сотрясение. Тебя опять
задевали? Барсуков?
«Почему с дедом, а родители?»
подумалось мне
— Да, нет. Нет сотрясения, все
нормально. Посмотрят пару дней и отпустят. А мама и папа тоже в
курсе?
На том конце трубки воцарилось
молчание. А потом я услышал тихие всхлипывания.
— Ба, ну ты чего?
Я понял, что бабушка отчего-то
заплакала. Послышался приглушенный голос взрослого
мужчины.
— Мать, ну все-все. Дай
трубку.
Я слышал обрывки их
разговора:
— Он про родителей спрашивает, видно
всё же есть сотрясение у него. Ничего не помнит, — в отдалении
гулко звучал голос бабушки.