Мои ли слова о печальной квартирной ситуации поторопили гостью
или какие другие резоны, но она вдруг спохватилась:
— Ой, Лешенька, мне пора, — спохватилась девушка. Сделав вид,
что чмокает меня в щечку, Аллочка быстро ушла.
В палате на несколько секунд установилась тишина, а потом самый
старый из нас — дядя Федя, слесарь-ремонтник с Судоремонтного
завода, веско сказал:
— Леха, ты хоть и мильтон, но парень хороший. Стерва она.
Вообще-то, дядя Федя сказал немного другое слово, но по смыслу
подходит.
Забегая вперед скажу, что с Аллой мы несколько раз встречались.
Один раз просто на улице, а как-то (я уже был хоть и небольшим, но
начальником) она приходила писать заявление на своего мужа. Потом
пересеклись в магазине, где я покупал пеленки для младшего сына.
Судьба, в общем-то нормальная. С первым супругом развелась, вышла
замуж во второй раз, удачно, слава богу, родила двух детей. Детки
хорошие, муж непьющий и работящий, а что еще надо?
Делать было нечего, читать тоже.
Одно развлечение — слушать радио, но и у него днем перерыв на обед.
Оставалось только одно — поговорить с соседями. Вели разговоры о
жизни, о грибах, о рыбалке. Рассуждали еще — надо ли помогать
Вьетнаму? Вон, Китаю-то помогали, а он взял, да и послал нас
подальше, едва война не случилась. Пару раз заговаривали о Сталине,
но эти разговоры быстро смолкали. О женщинах, то есть, о бабах
вообще разговор не заходил. Да и чего о них разговаривать? Тем
более, что в палате лежали уж слишком разные люди. Разного
возраста, разного образования, культуры. И все прекрасно понимали,
что представление о женской красоте, да и о женщине в целом, у
каждого свое.
Книги не обсуждали, зато фильмы —
бывало. Мне приходилось сделать усилие, чтобы понять — о чем идет
речь. Что-то я смотрел, но уже и забыл, а что-то просто перестало
нравится. Так тоже бывает.
А еще — мы рассказывали друг дружке
анекдоты. Оказывается, в том мире, где я жил, анекдот почти исчез.
А ведь забавно слушать. Вот, жалко, что особо смеяться нельзя — бок
начинал болеть, а так бы все ничего. Так я и сам подкинул мужикам
парочку «свежих» анекдотов про Штирлица, они их не слышали.
Иной раз заводили разговоры и по
истории родного края и города, в котором мы жили. Однажды даже
заговорили о том месте, где я служил участковым. Бывшая деревня
Панькино, а ныне улица Чкалова. Как ее называли — Убей-городок. В
семидесятые еще оставались бараки, а улицу постепенно застраивали
пятиэтажными домами. В моей реальности это почти респектабельная
улица, но даже в двадцать первом веке над здесь витает этакий флер
бывшего разгула и кое-кому мерещатся тени бараков.