Как же такое осознать, что тут они
живы, им еще и пятидесяти нет, но, в то же время, для меня они уже
умерли, и лежат теперь рядом на деревенском кладбище?
Задумавшись, не сразу осознал, что
рядом с моей кроватью появился некто.
— Н-ну, рассказывай Воронцов, как
там дело было? — покровительственно улыбнулся мне товарищ в
милицейской форме. Звание не рассмотреть из-за халата, наброшенного
на плечи.
И что это за новое лицо? Вроде бы,
что-то знакомое, но кто такой — не упомню.
А товарищ этот мне сразу не
понравился. Лет под сорок, стало быть — стаж в органах не малый, но
нет ни одной орденской планки. То, что нет боевых наград — это
ладно. Медалью «За отличную службу по охране общественного порядка»
награждены единицы. А где «50 лет Советской милиции»? Планочку
помню — бордовая, с синими полосками.
Морда какая-то лисья, взгляд цепкий,
только он мутный, словно похмельный. А еще не понравился тон.
Разговаривает со мной так, как опер по малолеткам разговаривает с
несовершеннолетними «злодеями» — мол, рассказывай, облегчай душу,
но мы-то уже все знаем.
А вообще — что этому субъекту надо?
Ах ты, так он же проводит служебное расследование. Вернее —
проверку. Служебные проверки переименовали в «расследования» в
начале девяностых. Все-таки — ранение участкового инспектора,
случай не рядовой. Скорее всего, уже и Вологда бьет копытом,
требует отчета, а может и Москва. Даже и странно, что явились так
поздно. Обычно служебные проверки назначаются сразу и проводятся
незамедлительно. Но все в этой жизни бывает. Может, ждали каких-то
справок от уголовного розыска, или из прокуратуры?
Так он откуда? Не из руководства
горотдела, и не из наших, но судя по поведению, при полномочиях.
Мне почему-то захотелось обозвать его «политотдельцем». Был в те
времена совхоз с таким смешным названием.
— А что рассказывать? — вяло
поинтересовался я.
— Воронцов, ты мне тут муму не пори,
все сам рассказывай. Сколько выпил накануне, с кем пил, куда пошел.
Все выкладывай.
Тот Лешка Воронцов, что младший
лейтенант, уже принялся бы излагать, что в этот день он был
абсолютно трезвым, да и вообще не любитель выпить, что вышел из
общежития просто погулять, да еще походить в гражданской одежде,
потому что если таскаешь милицейскую форму денно и нощно, то
начинаешь к ней прикипать. А в кустах, около клумбы его окликнули,
а дальше он ни фига не помнит. А вот у полковника милиции, пусть и
в отставке, в душе шевельнулся начальственный гнев. Это что за
штабное чуфло передо мной? Обращается по фамилии, и на ты, да еще и
пытается сделать меня виновным в том, в чем я никак не был
виновным.