Никто не обратил на них внимания,
разве что несколько придворных дам окинули внимательно-завистливыми
взглядами Рикино роскошное платье. Знакомая дверь королевского
кабинета, почтительный стук и недовольные голубые глаза
монарха.
— Что случилось, кузен Вилли? –
проговорил король, с нетерпением постукивая пальцами по крышке
стола, — сегодня – воскресенье, почему вам с вашей невестой, — он
удостоил отдельного кивка чародейку, — не провести это благодатное
время в обществе друг друга, а не очередного трупа? Доклад никак не
мог подождать до пятницы?
— Увы, нет, сир, — вежливо наклонил
голову коррехидор, предупредительно чуть толкнув уже готовую
разразиться возражениями Рику, — мне страшно жаль отрывать ваше
величество от предпраздничных приготовлений, но преступление как
раз подходит под регламент. Убит уважаемый член кленфилдского
общества. Убит жестоко, если быть совсем точным, замучен до смерти
в собственной постели.
— Пренеприятнейшая новость, — его
величество Элиас скривился, раскусил кислую сливу.
— Особенно в свете столь важных
перемен в вашей жизни, — поддакнул четвёртый сын Дубового
клана.
— Ну, перемены эти радуют леди Камирэ
куда больше, чем меня, — покачал король головой, — но Кленовый клан
– это Кленовый клан, и даже статус монаршей особы не освобождает
меня от долга перед ним. По честности сказать, я с некоторым
удовольствием восприму возможность ненадолго освободиться от
обременительных обязанностей будущего супруга. Хотя, кому я
объясняю, — он махнул рукой, — валяйте, Вил, поведайте мне о
злодеяниях накануне моей помолвки.
Вил поведал. По мере продвижения
рассказа выражение лица короля становилось всё мрачнее и мрачнее,
особенно, когда Рика в свою очередь сжато, но подробно разъяснила
свой вердикт по убийству, присовокупив несколько особо сочных
деталей. Они, по её мнению, оказывали решающее действие в
подтверждении рабочей гипотезы пыток с целью получения
информации.
— Нет! – воскликнул его величество
Элиас, — это переходит всякие мыслимые границы. В столице Артании,
не в самом плохом квартале орудует маньяк, пробирающийся в дома
добропорядочных граждан и пытающий последних в их собственной
постели. И всё это накануне Лунного нового года. Хуже знамения и
придумать трудно! – он налил себе крепкого спиртного и залпом
осушил бокал, — вам ведь известно, какими суеверными бывают наши
сограждане в ожидании предсказаний на наступающий год. Вы и сами,
небось, хаживаете в храм и кидаете монетку за храмовое
пророчество!