— Разумеется, донна Сильвия. Каждая
встреча с вами — счастье для меня.
— Проводите меня, дон Алехандро, —
она практически повисла у меня на руке, прижимаясь уже не почти, а
точно. — Беседа с доном Оливаресом заставила меня перенервничать, и
я почти не держусь на ногах.
Когда донна Сильвия вошла в кабинет
мужа, то опять обнаружила его в обнимку с бутылкой.
— Грегорио! — почти по-змеиному
прошипела она при виде этой картины. — Совсем сдурел? Тебе нельзя
сейчас пить.
— А, — обреченно махнул рукой ее
супруг, — мне сейчас все можно. Хуже уже не будет. Оливарес нам
никогда не простит и спросит за все.
— Ты зря ему признался.
— Думаешь, были шансы отвертеться? —
он глотнул прямо из бутылки, хотя перед ним стоял полный бокал. —
Он взял всех. Никто не ушел. Да еще щенок этот… Я говорил тебе, что
где-то его видел? Говорил? А ты не придала значения.
— Ты тоже не придал, — отпасовала
наезд донна.
— Я не подумал связать его с
Оливаресом. А ты должна была.
Теперь Ортис де Сарате был твердо
уверен, что видел этого наглого Контрераса именно в свой последний
визит к Оливаресу. То-то этот щенок так в себе уверен. Наверняка
история о смерти учителя было выдумана специально, чтобы притупить
его, Ортис де Сарате, бдительность. И притупил же, сволочь, потому
что о смерти Оливареса донесли бы сразу, а тут чей-то посторонний
осиротевший ученик, на вид — восторженный безобидный идиот. Кто бы
не обманулся? Если даже Сильвия на это повелась, то к нему, к
Грегорио, какие могут быть претензии?
— Я его не видела до появления в
Дахене, в отличие от тебя, — холодно бросила Сильвия. — А ты вместо
того, чтобы напиваться, лучше бы подумал, как нам выбираться из
этой задницы.
— Я думаю, — важно кивнул он. — Много
думаю. А вот ты — нет. Ты занимаешься непонятно чем непонятно с кем
и непонятно где. Ик.
Он с отвращением посмотрел на
опустевшую бутылку, швырнул ее на пол и только тут обнаружил, что
выпивка еще не закончилась и осталась в бокале. Но бокал супруга
подло увела у него из-под носа и выплеснула содержимое в окно,
приведя Грегорио в отвратительное расположение духа. То есть оно и
раньше было не слишком хорошим, но выливание того, на что он
нацелился, стало последней каплей. К тому же Сильвия этим не
ограничилась, заявив:
— Я? Да я из кожи вон лезу, чтобы
решить проблемы, возникшие по твоей вине.