Миронова разрывала такая лютая злость, которая будто бы придала
ему сил. Он выдал наибыстрейшие в своей жизни магические пассы,
родившие между его трясущихся ладоней шарик потрескивающего
жёлто-оранжевого пламени, осветившего библиотеку.
— Не смей! — завопила вскочившая с пола сестра и вывела
несколько пассов, создав небольшую сосульку, зависшую в воздухе
параллельно её ладошке. — По закону маг не может использовать свою
силу против аристократа, не владеющего магией!
— Заткнись, дура. Я и тебе отомщу! — злобно выплюнул усатый
хорёк, скаля окровавленные зубы.
— Месть? Око за око, очко за очко… Замечательное человеческое
изобретение, — неожиданно вкрадчиво выдал я, словно моим голосом
говорила сама тьма, а затем ощутил прилив весёлой ярости. Она
буквально распирала меня. И внезапно полумрак в библиотеке стал
гуще, мелко зазвенела люстра, пламя Миронова съёжилось, а воздух
нагрелся. Волосы на моих руках встали дыбом, а перед глазами будто
бы появилась пелена. И я никогда… никогда в своей жизни не
чувствовал себя настолько сильным. Казалось, что я одним своим
дыханием могу сжечь попятившегося Миронова.
— Какого чёрта? — пробормотал он, тревожно глянув за окно, где
сверкали молнии. — Погода, что ли, шутки шутит?
— Миша… перестань, — одними губами судорожно прошептала сестра,
бросив на меня полный ужаса взгляд. Она, в отличие от Миронова,
догадалась, кто источник странной аномалии.
Я сглотнул тягучую слюну, подавил полубезумную улыбку и с
огромным трудом унял бушующий в груди огонь.
Люстра тотчас перестала дрожать, а пламя в руках Миронова
заполыхало с прежней силой. И шут его знает, как бы он поступил,
если бы дверь в библиотеку не распахнулась, после чего внутрь
влетели трое…
Первой была Инга Петровна Ветрова, высокая, статная шатенка
восемнадцати лет от роду. Вторым оказался её одногруппник по имени
Василий, который мог похвастаться широкими плечами и крепкими
кулаками. Третьим же в библиотеку косолапо примчался младший брат
Инги Григорий. Такой же шатен, как сестра, только весь рыхлый, с
лисьими чертами лица и оттопыренными ушами. А его фигура линиями
могла поспорить с самой элитной грушей.
Миронов увидел троицу и сразу же заверещал:
— Волков ополоумел! Он исподтишка ударил меня ножом! А ещё
каким-то чудом умудрился добраться до моего лица! Глядите!