И всё произошло ровно так, как было в описании заклятия,
возникшего среди прочих в моей голове, когда я грохнулся в туалете!
Круто! Как же круто! У меня от восторга аж волосы на руках дыбом
встали, а ноги чуть в пляс не пустились. Но надо умерить
возбуждение и продолжить реализовывать свой план.
Успокоив дыхание, я мимолётом посмотрел на гуляк, подметив, что
никто из них не обращал на нас с дамочкой никакого внимания. Даже
идущий мимо пьянчужка во все мутные глаза пялился не на наш
странный дуэт, а на проституток. Он был так увлечён, что даже не
заметил, как я ловко выхватил из его руки початую бутылку виски.
Выпивоха так и поплёлся дальше, норовя вот-вот упасть.
Я же всучил истеричке бутылку и сказал:
— Что же вы, мадмуазель, так резко тормозите? Перебрали немного?
Ну, ничего страшного. Поезжайте домой. Я вас не виню.
— Угу, — заторможенно промычала девица, развернулась словно
механическая кукла, уселась в автомобиль и покатила в сторону
центра города.
Уже через минуту-другую она очухается, но вряд ли вернётся сюда.
Будет думать, что сама виновата. Мои-то слова останутся в её
памяти, а вот авария нет. Истеричка явно посчитает, что устроила
аварию из-за алкогольного опьянения. И именно алкоголь затуманил её
память. Вот и отлично.
Мне с трудом удалось удержаться от довольной улыбки. А еще снова
захотелось сплясать прямо здесь и сейчас. Какие же возможности
несут знания ангела?! А если он даст мне ещё что-то?!
Меня охватила лёгкая эйфория, но я кое-как сумел прогнать её и
сел в автомобиль с каменной физиономией, словно каждый день утрясал
сложнейшие ситуации, а по выходным спасал мир.
— Что это сейчас было, сударь? — сдавленно выдал Василий,
разорвав тишину.
— Разговор на повышенных тонах. Признаюсь, весьма некультурный и
грубый разговор. Но мне удалось убедить эту даму в том, что она
сама во всём виновата. Слишком резко затормозила.
— Ого-го, — потрясённо выдохнула Лиза и посмотрела на меня так,
будто впервые увидела. — А вы, сударь, полны скрытых талантов.
— Да, Михаил такой, — вставила сестра, которую разрывали
противоречивые чувства. С одной стороны — гордость за меня, а с
другой — страх, что кто-то пронюхает о моём ангеле. Во втором
случае особый отдел меня из-под земли достанет и не для того, чтобы
похвалить и расцеловать в обе щеки.