— Не хотите сказать Михаилу спасибо? — посмотрела на Рыжика
Елизавета и привычным движением поправила кудри.
— Благодарю вас, сударь, — нехотя выдавил парень и заметно глуше
добавил: — Хотя у меня уже всё было под контролем. Ещё бы чуть-чуть
— и я бы разрешил проблему.
По пухлым губкам Лизы скользнула насмешливо-скептическая улыбка.
А я решил промолчать. Зачем добивать Рыжего? У меня и так много
врагов на любой вкус и цвет. Да и в конце-то концов кто-то же
должен довезти нас до дома.
Однако мои надежды не оправдались. «Волга» наотрез отказалась
заводиться. Заупрямилась хуже дохлой ослицы.
— Придётся полазить под капотом, — мрачно проронил Василий, уже
уставший багроветь от стыда. — Это займёт какое-то время.
— Пожалуй, дальше я сама. Мой дом уже совсем близко, —
проворковала Лиза. — Спасибо, Василий, что подвезли… ну куда
смогли.
— Мы тоже продолжим путь сами, — поддакнул я, открыв
заскрипевшую дверь машины. — Всего хорошего, сударь. И спасибо за
пиджак. Я оставил его на заднем сиденье.
— До свидания, — вяло пробормотал Василий.
Он тоже выбрался из авто, поднял капот и стал с умным видом
смотреть на мотор, а тот, казалось, еле слышно просил наконец-то
пристрелить его, избавив тем самым от страданий.
Елизавета же напоследок окинула меня оценивающим взглядом и
весело сказала:
— Без очков вам лучше, Михаил.
— Благодарю! — бросил я и пробормотал себе под нос: — Это вы ещё
меня без одежды не видели.
Помахав мне лапкой, она, соблазнительно виляя попкой, перешла
дорогу и двинулась по второстепенной улице. А мы с сестрой пошли по
главной.
— Миша, что ты сделал с этой склочной простолюдинкой? —
прошептала Мария, сгорая от волнения.
— Стёр из её памяти с десяток минут. Теперь она не будет помнить
аварию. Но, к сожалению, это заклятие воздействует только на
пустышек, то бишь на тех у кого нет дара.
— Ого! — опешила сестра, отправив бровки в космос. — Но даже так
— это всё равно могучая силища! Вот только… чем тебе придётся
заплатить за неё? И, кстати, как ты в библиотеке активировал руны?
Как сумел провести ритуал? Только не говори, что потратил жизненную
силу. Ты же не делал этого? Чего молчишь? Неужели сделал?! И
сколько?
— Не знаю, но думаю, что несколько лет. Может, десять, а то и
пятнадцать, — легкомысленно сказал я, чуть ли не пританцовывая от
возбуждения.