[11]
кошелек у зазевавшегося американца и села в автобус до Николаева.
Она давно хотела увидеть большой зоопарк. Но отчим стащил ее
со ступеньки автобуса, приволок домой. Отобрал кошелек. Он снимает
ремень, расстегивает ширинку... «Это последний раз» – в
голове девочки бьется единственная мысль, пропитанная злостью,
страхом и какой-то новой неконтролируемой
силой.
В паучьей ипостаси я чувствую и
вижу все будто изнутри Евгении, но не сливаясь с ней в целое. Новая
ячейка готова – свежая паутина связывает пустой кокон с остальной
сетью. Но пока я могу только наблюдать и
ждать.
Мужчина подходит ближе, Женя
шарит руками по полу, натыкается на маникюрные ножницы, крепко
сжимает в кулаке. «Только попробуй!» – я ловлю беззвучный отчаянный
крик.
– Милиция!
Отчим дергается, оборачивается.
На лице – недовольство, разочарование. Будь я в тот момент рядом,
съездил бы ему по морде. Скотина жирная, ни капли раскаяния! Он
только думает: «Жаль, помешали». Но сейчас я паук и просто
делаю свое дело.
Наши люди, переодетые в
милицейскую форму, оттаскивают мужчину от падчерицы, суют едва
проспавшейся матери бумагу о согласии отправить Женю в интернат,
сажают девочку и отчима в разные машины. Насильника отдадут под суд
– у «Кокона» достаточно связей. А девочка должна будет сделать
выбор. Впрочем, никто еще не отказывался. Корпорация знает слабые
места потенциальных сотрудников и умело ими
пользуется.
Что и следовало ожидать: Женя
согласна. «Только сначала в зоопарк!» – просит она. Наши
усмехаются. Какой в сущности пустяк.
Говорю с ней, а сам работаю с
полем девочки. Держу тон, как с равной. Подросток кажется не по
годам взрослой...
Евгения не ответила, только тяжело
сглотнула.
Совсем забыл, что напоминаю ей
отчима – бритый череп, возраст. И еще – девушка ищет во мне отца,
которого она не знала. Конечно, не найдет, я намеренно резко веду
себя с ней, пытаясь избавить от фантазий. И все-таки странно, сам
же адаптировал Женю после вербовки – зачищал болезненные
воспоминания, деструктивные эмоции, мысли, навязанные шаблоны
поведения. Пережигал ее боль, тягу к насилию, злость. Черт, я
хорошо повозился с психикой девушки, почему сейчас у нее всплыли
старые программы?
А почему я, тренированный мужик,
прошедший крым, рым и медные трубы, вылетел вчера из сети, как
салага?