– За пригоршню счастья.
– …пригорюнилось счастье…
– Я беде не подвластен.
– Я беде не подвластен.
– Так есть.
– Так есть! – воскликнул довольный
внук. Рубашка, правда, перестала колоться.
Название рубашки было заковыристым –
сразу и не выговоришь: «косоворотка». После очередной неудачной
попытки произнести это очень сложное слово, рубашка была
переименована в «Рубаху-Воротку» – просто и понятно.
Бабушка покачала головой. Ратибор, не
видя её тревожного взгляда, вышел из избы и, спрыгнув с порога,
махом перескочил через ступени, побежал скорее на поляну праздника,
где его уже ждал заветный Папоротник.
***
Лесная поляна, на которой проводился
праздник и куда уже небольшими группами в нарядных одеждах шли
люди, находилась рядом с деревней, прямо на покатом берегу речушки.
Нашему герою она была хорошо знакома: на ней и в ближайшем лесу
бабушка часто собирала целебные травы. Ратибору всегда нравилось
это занятие, он был готов стремглав мчаться каждый раз, как только
намечался поход в лес. Разумеется, не травы манили его, хоть он и
любил иван-чай, которого в городе не сыщешь, или зверобой с
шиповником. Мальчик знал, что кроме полезных растений, тут
видимо-невидимо лесных ягод. «Ой, ты мой лакомка», – каждый раз
говорила с умилением бабушка, когда он с набитым ртом пробегал мимо
в поисках самых спелых и вкусных.
На поляне кипела жизнь: приближался
вечер, и люди стремились скорее закончить последние приготовления.
До начала праздника оставалось совсем немного – зачинали, как
повелось, когда Солнце едва-едва касалось верхушек
деревьев.
В центре поляны высился, пытаясь
дотянуться до неба, огромный, сложенный из толстых бревен, главный
костер праздника – Купалец. Задрав голову, с открытым ртом, мальчик
любовался этакой громадиной. На его вершине, покачивалось тележное
колесо, насаженное на толстую жердь и украшенное цветастыми
ленточками, которые весело колыхались при каждом дуновении
ветерка.
– Нравится?
– Ещё бы! – Ратибор обернулся. К нему
незамечен-ным подошел один из местных парней, постарше, но еще не
вошедший в мужскую силу, отчего был угловат и казался
неуклюжим.
– Меня Ходутой звать, – он протянул
руку.
– Ратибор, – мальчик в ответ протянул
свою, ожидая рукопожатия, улыбнулся с гордецой, что с ним
здороваются как со взрослым.
Но рукопожатия не последовало, Ходута
сжал Ратибору запястье, тому в свою очередь пришлось сделать то же
самое.