Мгновенно ушли все чувства, мысли,
эмоции. А все детские кошмары, все испытанные ранее страхи,
наоборот, словно вернулись эхом памяти. Все детство Никласа сейчас
уложилось одним единственным образом в картинку того, как
испуганный загнанный щенок, пытаясь махать хвостом, замер в страхе
перед преследующим его мучителем, который скорее всего был его
хозяином.
Семьей был, можно и так сказать.
– Андрей, подержите, пожалуйста, –
скинул Никлас СКС с плеча, отдав его не глядя Горчакову. Отпустил
руку, услышал, как карабин ударил прикладом в пол – похоже,
инспектор принимать оружие не хотел или не успел, поймал не сразу.
Никлас уже, не оборачиваясь, направился в угол просторного холла,
туда где съежился скулящий от страха и боли щенок, под которым уже
расплывалась лужица.
– Что ты наделал?! Что ты наделал?! –
заорал большой ребенок, выпрямившись и попытавшись пнуть щенка
ногой.
Он замахнулся довольно широко,
размашисто, но Никлас не дал удару состояться: подходя сзади,
выставил ногу. Большой ребенок, который был в легкой обуви, попав
по высокому и жесткому ботинку Никласа, вскрикнул от
неожиданности.
– Привет, – улыбаясь одними губами,
поздоровался с ним Никлас. – Меня зовут Николай, а тебя?
– Ты кто? – полувзвизгом
поинтересовался большой ребенок, делая шаг назад.
– Я тот человек, который знает, что
такое эмпатия. Ты знаешь, что это такое?
– Нет!
– Давай покажу и расскажу. Эмпатия,
это… – протянул руку Никлас.
– Уйди! Уйди! – пронзительно закричал
было большой ребенок, но Никлас быстро и резко, практически
невидимым для взгляда взмахом хлестнул его пальцами раскрытой и
расслабленной ладони по губам.
Орущий большой ребенок моментально
замолчал, оцепенев – не сколько от боли, сколько от
неожиданности.
– Эмпатия – это способность понимать
испытываемые другими чувства и страдания, в результате чего
рождается сопереживание и сострадание. Запомнил?
– Нет! Я…
Еще один резкий и практически
невидимый взгляду удар прервал пронзительный крик.
– Давай я тебе помогу понять. Смотри,
я сейчас беру и сжимаю тебе руки, и ты начинаешь чувствовать боль…
Вот так, чувствуешь? – с этими словами Никлас начал сжимать кисти
большого ребенка в районе костяшек, что было очень больно. И
большой ребенок бы закричал от боли, но Никлас недавно ткнул его в
солнечное сплетение, лишая возможности издавать звуки.