– Ты сейчас испытываешь боль, как и
щенок, которого ты мучал. Смотри, ты даже обмочился так же, как и
он. Молодец, ты правильно все понял, ощутил и повторил, теперь дело
за малым – научиться сопереживать и сострадать. Выучи, пожалуйста,
определение эмпатии и подумай над тем, что это что такое. Я завтра
заеду, спрошу у тебя ответ. Хорошо? – одними улыбнулся Никлас
открывшему рот в беззвучном крике большому ребенку. – А собаку я у
тебя заберу. Верну, когда ты меня убедишь, что знаешь, что такое
эмпатия.
После этих слов сторонние звуки и
ощущение реального мира вернулось, холодно звенящая в ушах ярость
ушла. Краски окружающего мира тоже вернулись, и подхватив
забившегося в угол щенка, который не пытался убегать и поскуливал
от страха, Никлас поднялся. Развернулся обратно к лестнице, увидел
у ее подножия заметно запыхавшегося начальник охраны.
Бежал, похоже.
– У вас не очень воспитанные дворовые
дети, – обратился к нему Никлас как ни в чем не бывало с так и
застывшей на губах холодной улыбкой.
Лицо начальника охраны было бледным
как полотно, но сделать он ничего не мог. Нет, вернее мог бы, но
нападение на служивого человека наказывалось десятью годами каторги
в самом снисходительном варианте, что его и удерживало сейчас от
прямого вмешательства.
– Это сын барона, – голос начальника
охраны дрожал от напряжения.
– Да? Тогда передайте его благородию,
что он очень плохо воспитывает своих детей. Передадите, я могу в
этом на вас рассчитывать?
– Вы можете рассчитывать на то, что
барон сегодня же отправит жалобу в штаб Пограничного округа на ваши
действия. И это вам уже стоит готовиться к тому, чтобы снять погоны
и сушить сухари перед тем, как отправиться на…
Такой недавно уверенный в себе
мужчина все же совсем потерял лицо вместе со спокойствием. Никлас
только хмыкнул: можно понять, ответственность за мокрые штаны
баронского сына – это личная ответственность начальника охраны, за
такое и плетьми высечь могут.
– Господин барон может даже отправить
требование сатисфакции, – показал свой перстень черной аристократии
Никлас, который так и не сменил несмотря на получение пусть и
формального, но все же как никак графского титула.
Увидев расширившиеся глаза начальника
охраны, Никлас холодно улыбнулся и аккуратно перехватив скулящего
щенка, направился к выходу. Он при этом хорошо чувствовал спиной
взгляд, который не сулил ему ничего хорошего. И это не был взгляд
начальника охраны – откуда-то сверху по ощущениям за ним наблюдали,
с темной галереи.