И как только об этом стало известно
Софии, она нашла предлог пропустить решающее заседание Сената.
Думала, Лев скомпрометирует себя. И хотя вышло по-иному, София всё
равно была довольна. Да, нынче молодой император на коне, его
повсюду превозносят, но случись что в этой снова образованной
Испании, все беды свяжут с его именем. Император должен быть выше
любых бед и забот своих подданных, или они обвинят в своих бедах
его, и потребуют, чтобы именно он занялся их заботами.
– Я слышала, – сказала София Медее,
когда братья Адрины отлучились по своим мужским делам, – что ты
намерена дать деньги Луцию.
– Да, я обещала ему пять миллиардов
инвестиций ради возрождения Испании.
– Ах-ах, – усмехнулась София, – какие
красивые слова! Но ты же понимаешь, что он их промотает, и ты
обратно не получишь ни обола?
– Это оправданный риск, – кивнула
Медея. – В новые провинции Илифии я вложу в десять раз больше.
Конечно, с твоего согласия, подруга.
Они давно уже не были подругами.
Скорее, наоборот. Все двенадцать лет, пока Медея правила Илифией,
София тосковала в оппозиции, тщетно пытаясь свалить правительство
реформ своего дяди Корнелия. Но когда Корнелий Марцеллин задумал
передать трон Илифии какой-то своей креатуре, Медея втайне помогла
Софии его свергнуть. Так София вернулась на пост первого министра,
Медея получила второй двенадцатилетний срок, а сам великий
реформатор Марцеллин зачем-то пропал с глаз людей, оставив за себя
верного брата Гая.
Ещё через месяц император Лев
Испанский посетил вновь возрождённую Испанию, как и обещал.
Повсюду, где он появлялся, молодого цезаря встречали восторженные
толпы квиритов. Люди падали ниц и целовали землю там, где он
проходил. Мужчины кричали здравицы, женщины осыпали цветами. В
Пиренейских горах, куда Лев приехал охотиться, в его императорскую
свиту вошли герцоги Галлии – Танкред Аквитанский, Гунар Лугдунский,
Манфред Бургундский и, конечно, Варг Нарбоннский, недавний
бунтовщик, а теперь верный федерат Империи. Эти четверо были
потомками викингов, когда-то покоривших всю Галлию, и потому
считались «варварами». Молодому Льву льстило, что они склоняются
перед ним, императором Нового Рима. Королевства викингов давно уж
нет, оно рассыпалось, а империя наследников Рима – вновь на вершине
величия. Так было, так есть и так будет всегда, знал Лев, и знали
все вокруг него, ибо Рим вечен.