- В качестве аперитива для дезинфекции желудка тоже полезно, -
кивнул военврач.
- Это смотря куда едем. Есть места, где от лихорадок только
водкой с хиной спасаешься.
Путешествие на поезде занятие философское. Стук колес, гудок
паровоза, свистки кондукторов настраивают на благодушный лад.
Проносящиеся за окном зимние пейзажи приковывают взгляд. Можно
бесконечно долго смотреть на деревни и села, города и станции,
машины на переездах.
Созерцая леса, заснеженные поля, мелькающие за окном стальные
кружева мостов, поневоле преисполняешься чувством уважения к людям
стянувшим, связавшим огромную страну сетью железных и шоссейных
дорог. Говорят – деньги, это кровь страны. Все верно. Но дороги,
это артерии, кровеносные сосуды. Это как нельзя понимаешь, глядя на
встречные поезда, товарные платформы, рефрижераторы, крытые
товарные вагоны на станциях и запасных путях, это осознаешь, видя
машины на дорогах, склады, товарные базы у станций и на окраинах
городов. Все течет, все движется, не стоит на месте.
Внезапно вспомнилась транссибирская магистраль, те далекие годы,
когда еще молодой выпускник строительного института Иван Никифоров
подписал контракт на работу в Маньчжурии. Господь всемогущий! Не
так, уж и много времени прошло, а все вокруг изменилось. Тогда в
глубинке встречались не только села, но и города, где машину или
трактор только на газетных литографиях видели. Много бензина
сгорело с того времени. Лошадей все меньше, а машин с каждым годом
больше и больше. Впрочем, крестьяне с небольшими участками до сих
пор держат лошадей в хозяйстве. Оказывается, выгоднее трактора если
поля маленькие. И с дорогами в России не все хорошо. Особенно с
местными уездными. Не везде еще укатанный щебень или асфальт,
местами такое в распутицу творится, что поневоле пушкинские времена
вспомнишь.
В поезде хорошо спать, смотреть в окно, вести задушевные беседы
с попутчиками. Если приноровиться, можно читать. Тоже полезное
времяпровождение. Зато писать удается только во время стоянок. Иван
Дмитриевич выложил на столик папку с бумагой, поставил письменный
прибор, протер перо ручки-самописки и задумался. Кому, что и куда
писать? Не такая уж и простая, задача.
Сестре и младшему брату он отравил письма еще вчера. Наверное,
стоит написать племяннику, но тот сейчас в Романове-на-Мурмане, еще
ни разу не отписался. Адрес неизвестен. Даже неизвестно, проезжал
ли он через столицу. Военные люди подневольные, особенно нижние
чины. Конечно, в особняке в Сосновке все только рады были бы
встретить бравого старшего унтера морской авиации, но, увы, не
получилось.