В тот момент мне показалось, что у меня замёрзли и отказали
мозги, настолько абсурдно звучал наш диалог.
— Послушайте, нет такого понятия, как протокол потери
девственности. Просто нет. Это бред, — едва попав ногами в штанины
джинсов, я с трудом их натянула и теперь боролась с ширинкой.
Продрогшие пальцы отказывались слушаться. — Девственность теряют
без присутствия свидетелей.
— Заявительница Валерия Сидорова, вы можете не посвящать меня в
подробности ваших девиаций и предпочтений. Раз вы потеряли
девственность, то извольте предоставить соответствующий протокол.
Иначе справку я вам не выдам. Таков регламент. Если девственности
нет, то об этом должен быть соответствующий документ.
На глазах вскипели слёзы бессилия и унижения. Льющийся с потолка
арктический свет делал врача не просто мерзким, а инфернально злым
в моих глазах. Я ненавидела его с такой силой, что даже согрелась
от бурлящей в душе ярости.
— А что будет, если я не смогу предоставить этот протокол?
— Вы не получите справку по форме КП-2, — равнодушно отозвался
кварранец. — А ваша справква о видовой и расовой принадлежности
будет готоква в течение одного цикла. Приём окончен.
— Подождите… Может, есть какой-то вариант решить этот вопрос без
протокола?
— За кого вы меня принимаете? — возмутился врач. — Если вы
предлагаете мне взятку, то я вас уверяю, что клерки Межмировой
Кванцелярии взяток не берут! Мы работаем строго по инструкции и
неукоснительно выполняем должностные обязанности.
Страшнее бюрократа — только бюрократ, упоротый в своей честности
и соблюдении регламента.
— Может, есть какая-то другая форма справки, которую я могла бы
получить? — сипло спросила я, застёгивая кофту. — Половая
принадлежность с девственностью никак не связана. Это же даже
нелогично. Неважно, девственница я или нет, мой пол от этого не
меняется!
— Девственность — это ваша половая особенность, — недовольно
буркнул врач. — В справке необходимо уквазать её наличие. А раз она
отсутствует, то необходимо документальное подтверждение причин её
отсутствия.
Это был один из самых унизительных и нелепых разговоров в моей
жизни. Самое ужасное, что кварранец не издевался. Он плевать хотел
и на меня, и на мою девственность. У него имелся регламент, и этот
регламент — сильнее логики и важнее здравого смысла. А значит,
бороться с ним бесполезно. Нужно как-то иначе выкручиваться, но
как? Ещё один такой осмотр лишит меня здоровья, а болеть тут — ещё
страшнее, чем справки собирать.