Иногда Рандвальд наяву слышал рёв охотничьих труб и цокот коней.
И ему начинало казаться, что всё то, что произошло с ним, – лишь
кошмарный сон. Сейчас Альдо откроет глаза, обнимет тёплую и сонную
супругу, вскочит, примет душ и помчится к уже оседланному для него
Огоньку. Вперёд, вперёд! Перескакивая кусты и буераки!
Геть-геть!
И Альдо смеялся от предвкушения.
Ну что же так долго-то? Ну ведь дело яйца выеденного не стоит.
Просто разобраться, кто там наврал: дворецкий или кучер…
– Ваш ужин, сударь.
С какого момента стражник перестал называть его светлостью,
Альдо не заметил. Открытие его покоробило.
«Я похоронен заживо в гробу», – мрачно подумал
он, взял миску с кашей и швырнул о стену.
– Я не притронусь к еде, пока не увижу принца!
– прорычал лорд. – Юдард возьми! Передайте Ульвару, что я
требую…
За плотно закрытой дверью ничто не нарушило тишину.
Альдо заорал и принялся топтать глиняные осколки. Сдохли там
все, что ли?
И вдруг услышал тихий стук. Замер. Два удара. Три. Снова два.
Перерыв. И снова: два-три-два. Дрожа от напряжения, узник
вслушивался. Что это значит?
Стучали в ту серую, безликую стену, которая была слева, если
стать спиной к двери. Там, где был расположен грубый стол.
Альдо подошёл, снова прислушался. А затем повторил удары:
два-три-два. И снова замер.
Ему ответили. Ответили! Лорд завопил от счастья. Он до безумия
истосковался по людям, по звукам. Одиночество сводило с ума.
«А вдруг мне это кажется?» – мелькнула
испуганная мысль. Лодыжки покрылись мурашками.
Два-три-два.
Альдо ответил. Нет-нет-нет-нет! Вот оно… Там тоже несчастный,
такой же узник, как и лорд.
А затем раздалось какое-то… скрежетанье? Скрип?
Узник прислушался. Кто-то чем-то шкрябал по стене. Спустя
несколько минут, Альдо догадался, что его сосед пытается сделать в
ней дырку. И, судя по громкости звука, успех возможен. Это явно не
самая толстая из стен.
Альдо поискал хоть что-то, чем можно было скрести стену, но у
него ничего не было. Кроме… глиняных черепков.
Он приложил ухо к стене, определил место максимального звука, и
принялся самым крупным из осколков соскрябывать штукатурку. Дырка
должна была получиться под столом, а, значит, равнодушный стражник
не заметит.
За маленьким окошком под самым потолком каменной клетки
сгустилась тьма. Альдо зажёг свечу. Ему каждый день давали по
восковой свече, но он их тратил не каждую ночь. Только тогда, когда
накрывал беспричинный, детский страх перед темнотой. Даже в детстве
Рандвальд не испытывал такого ужаса. Альдо вообще не были
свойствены иррациональные страхи. Как правило, ложась спать, он
просто закрывал глаза и засыпал. И во сне снова скакал на лошади,
рубился или догонял оленя.