У люка какие-то тряпки и мусор. Пошарив рукой, распугал
сколопендр, но нашел заправленную керосиновую лампу и спички. Для
меня ведь оставили, монстру они вряд нужны.
Несмотря на мой гонор, пальцы дрожали, когда зажигал. Даже
иллюзия могла быть очень страшной, а я до конца еще не был уверен,
что это всё сон.
Подпол оказался на удивление чистым. На столе колбы, склянки,
реторты с чем-то подозрительно красным. Но главное – в центре. Там
стоял гроб.


Всю дорогу до Нови Пазар проспал. Вернее, исследовал жутковатую
хижину в джунглях, но кто ж мне поверит? Проснулся в самый
интригующий и страшный момент, когда стал открывать крышку гроба.
Вероятно, я закричал, потому что в автобусе смотрели, как на
придурка.
– Ты чо, Мить? – пихнул меня Лешка.
– А? Да не… – сонно потянулся я. Дневной свет слепил после
темного и сырого подвала. – Приснилось чаво-то…
– Так ты ж не спал.
– Да ну? И что же я делал?
– Ты не в себе что ли? – округлил он глаза. – Тихо!
По проходу к нам двигался бюст, за ним медсестра. Вид у Светланы
был озабоченный.
– С вами, юноша, что? – мой лоб потрогали холодной ладошкой.
– В смысле? – я заставил себя поднять взгляд чуть повыше.
– Приступ, припадок? У вас так часто бывает? – она несколько раз
энергично встряхнула термометр, и под маечкой точно запрыгала пара
мячей. – На вот, померяй.
– Ректально, надеюсь? – прыснул Ванек.
Девушка холодно посмотрела на него и отошла. Сзади тоже была
ничего. Ради такого можно даже позволить себе заболеть.
– А чо с тобой, правда? Куда так орать? – уже шепотом спросил
он.
– Да говорю же – заснул!
– Мить, не гони, – внимательно посмотрел на меня Лешка. –
Нормально ж общались. Помнишь о чем?
– Ммм… – пожал я плечами. – О чем?
– Я помню! – подмигнул нам Ванек. – Он сказал, что накроет
поляну для нас.
– Мить, ну серьезно. Химию свою что ли жрешь? Или после
сотрясения так?
– Всё хорошо у меня! Да отвалите вы оба!
Я отвернулся к окну. С «химией» и правда был пунктик. Потому что
был «чистым» и ее презирал. Даже не оттого, что угробит здоровье, а
потому, что читерство просто. Сродни тому, что отстоял длинную
очередь, а они сразу к кассе. «А так было можно?»
Мои мышцы честные, это долгий и адски утомительный труд, а такой
долбоящер очень быстро пройдет этот путь на уколах. И похер ему на
побочки и твое возмущение. С другой стороны, когда упираешься в
свой потолок, дальше не сдвинуться, хоть ты убейся. Но это для
чемпионства. А на кой оно надо, если посадишь здоровье?