Но силенок мне пока не хватало. Тот, кто разделывал хотя бы
цыпленка, тот знает как сложно резать мясо, так как внутри есть еще
и кости, и сухожилия. Обычный человек не сможет пробить тушу свиньи
копьем, пикой или гарпуном. Даже твердо стоя на двух ногах на
земле.
Казаки же могли наносить ужасающий воображение удар пикой на
всем скаку и пронзали человека как букашку. Насаживали как
поросенка на вертел. При этом часто удар наносился только одной
рукой, так как вторая поводьями правила лошадью. Сила и сноровка
тут требовалась неимоверная.
Не всякий мясник топором на колоде с первого удара перерубит
тушу той же свиньи. Для казака развалить человека легкой шашкой
пополам - пара пустяков. Некоторые умельцы, лихие рубаки обладали
страшным, мастерским ударом с потягом, который получил в будущем
название "баклановский". Человека им разрубают пополам наискосок,
от плеча и до луки седла лошади.
Тренировки здесь проводились не на тростинках, а, для наработки
силы, на туше человекообразного болвана, сделанного из мокрой,
вязкой глины. Обычный человек при ударе тяжелой саблей изо всех сил
мог вонзить оружие в глину глубиной в пару пальцев.
Мои же учителя легко перерубали эту глиняную фигуру наискосок, и
при этом линия среза блистала, словно отполированная хорошим
ювелиром. Я тоже так пытался, но сил моих пока отчаянно не хватало.
Впереди еще был долгий путь.
В 1823 году все поняли, что в ближайшие пару лет война с турками
не начнется и наш полк был отпущен на Дон. Я, проведя с полком
шесть лет, уже стал тринадцатилетним подростком.
С 1823-го по 1825 г. жил в доме, занимался в хозяйстве, пахал
землю, косил сено и пас домашних животных, продолжал свои боевые
тренировки, но о грамоте моей не было речи.
Отец, сам человек мало грамотный, не счёл нужным проверить мои
знания, а был отчего-то твердо убеждён, что его сын, пройдя такие
знаменитые заведения, под руководством вышесказанных знахарей, стал
большой дока, мастер читать и писать. На деле же выходило иначе: я
не мог нормально подписать своей фамилии, а в книгах слова читал по
слогам с величайшим трудом. В это время у меня появилась
сестра.
Османская угроза все обострялась. Градус рос не по дням, а по
часам. В преддверии войны, словно стая черных воронов заволновались
гололобые - крымские татары. Их адат был прост: "Смерть
гяурам!"