- Давай.
Оп-па. Это что же, Серёжа Ермолов умеет
стрелять? Логично. Как-никак сын советского офицера… Вот только
нынешний Серёжа Ермолов совершенно не помнит, как это делать.
Пришлось срочно выкручиваться.
- Пап, я забыл.
Вот тогда папа и удивился.
Какая всё-таки оказалась удобна штука – моя
травма головы. Всегда можно сослаться. Я и
сослался.
- Совсем забыл? – спросил
отец.
- Совсем, пап, - виновато сказал я. – Как будто
первый раз в руках держу.
- Что ж, вздохнул отец. – Придётся учить заново.
Смотри. Вот это – прицельная планка, а это – мушка. Надо совместить
прорезь прицела так, чтобы мушка оказалась точно посередине
прорези, а верхний её край – на уровне воображаемой линии,
проходящей поверху. Смотри, - он вытащил из бардачка машины
шариковую ручку и нарисовал на полупустой пачке сигарет схему. –
Вот это ты должен увидеть. Понятно?
- Вроде, да.
- Наводишь мушку на цель и стреляешь. После
выдоха, на паузе. Хорошие стрелки вообще стреляют между двумя
ударами сердца. Но это уже высший пилотаж.
Через пять минут вторым выстрелом я сшиб
консервную банку. А ещё через минуту выстрелил от бедра, как в
фильмах про ковбоев и индейцев с югославским актёром Гойко Митичем
в роли главного индейца всего социалистического
лагеря.
Вторая банка, глухо звякнув, улетела в
траву.
Передёрнул затвор.
Выстрел!
Есть.
- Классно получилось, - сказал папа с нотками
ревности в голосе. – А говоришь – забыл. Ну-ка дай я
попробую…
Папа выстрелил от бедра и промазал. Снова
выстрелил и снова промазал.
- Как это у тебя получается? – спросил он,
вытаскивая пустой магазин и протягивая мне. – Заряди, патроны в
бардачке.
- Главное, не целиться, пап, - сказал я,
доставая патроны. – Э… а как?
- Вставил с краю, надавил, задвинул. Дай покажу,
- он забрал у меня магазин, взял патрон, вставил, отдал магазин
мне. – Понял? Дальше сам. Что значит, не
целиться?
- Целиться, но по-другому, - сказал я, снаряжая
магазин. – Просто мысленно продолжай линию ствола и упирай её в
цель.
- По горизонтали, может, и сработает, - сказал
папа. – А по вертикали?
- По вертикали – интуитивно, - сказал
я.
В тот раз мы расстреляли коробку патронов
(пятьдесят штук). Поучаствовала даже мама с сестрой Ленкой. У меня
лучше всего получалось с бедра, а вот обычным способом, я дал отцу
себя перестрелять, и он прямо светился от радости и гордости,
дважды подряд, стоя, попав в пятикопеечную монету на пятидесяти
шагах.