Подаюсь к нему.
— Эйзер, по идее, я должен был сейчас сидеть в грязной вонючей
камере и дожидаться суда, а еще вероятнее – валяться с пулей в
голове. Раз я жив и удостоился чести говорить с тобой, значит, у
тебя на меня есть какие-то планы, давай обойдемся без запугиваний и
перейдем к делу.
По ходу дела сканирую Гискона, запрашивая в том числе
дополнительную информацию, она меня сразу же удивляет: у
героя-любовника три официальных ребенка и двадцать два бастарда.
Интересно, он о них знает? Личность он разносторонняя, занимается
политикой, журналистикой, шахматами и восточными единоборствами.
Единственное его преступление – клевета.
Культу Ваала принадлежит разве что по долгу службы, атеист, если
проявить его паранормальные способности, он получит абсолютную
память.
Гискон высок, метр девяносто два, и атлетичен – девяносто
килограммов. Интеллект – 17. Здоровье – 17. Но самое
интересное – его отношение, он ко мне равнодушен.
— Здравое предложение, — кивает Гискон. – Я долго за тобой
наблюдал, Леонард. И оказалось, что ты известная личность: спасал
детей в аэропорту, предотвратил теракт, нашел логово черных
трансплантологов. И все это за кратчайший промежуток времени!
Подвиги Геракла меркнут! Талант, я бы сказал. Очень разносторонний
талант. А теперь я тебе кое-что хочу показать, только, пожалуйста,
не перебивай меня, посмотри и послушай, вопросы задашь потом.
И снова на экране появляется нарезка кадров с моим участием,
когда я «ронял» дронов в нужный для меня момент, а под конец чуть
не уронил флаер с Гисконом на борту.
— Правда, странные совпадения? — спрашивает Гискон,
задумчиво глядя на экран. – За много лет ни один дрон не вышел из
строя, а тут – сразу два, и все возле тебя, и в самый интересный
момент. А ведь запрещено причинять вред дронам!
Пожимаю плечами и кошу под дурачка:
— Я их не трогал. У меня, как это называется? Энергетика мощная.
Приборы выходят из строя, когда я нервничаю.
— Хорошо, сделаю вид, что поверил. – Он закидывает ногу за ногу,
поворачивается боком и кивает на экран. – Заметь, это не
Карталония.
Ревет, беснуется толпа на площади, окруженная полицейскими со
щитами, в жизни не видел столько людей в одном месте. Второй кадр –
и опять толпа, какой-то митинг. Теперь место знакомое: парк, где я
отбил детей у трансплантологов. Рядом с бетонным Ганнибалом на
слоне сидит молодой человек и орет в громкоговоритель: