– Адвоката… – с ухмылкой протянул Морс, затем обратился к
остальным полицейским, находившимся поблизости:
– Ребята, вы слышали, этот тип убил суперинтенданта и хочет
вызвать адвоката.
В ответ раздался дружный смех.
– Слушай, Морс, – взвился я, – перестань выдумывать. Не
убивал я суперинтенданта, заруби себе на носу.
– А ты заруби на носу, что я никогда не позволю
арестованному разговаривать со мной в таком тоне, –
разозлился Морс и врезал мне в солнечное сплетение.
Я слетел со стула, потом привстал, потирая ушибленное место.
– Вижу, жизнь тебя ничему не научила, Морс. По-прежнему
обижаешь тех, кто не в состоянии дать сдачи. Но на сей раз
тебе не повезло.
Я схватил первую подвернувшуюся в руку тяжелую вещь (ею
оказалось пресс-папье внушительных размеров в виде коня,
вставшего на дыбы) и запустил в Морса. Лейтенант едва успел
пригнуться. Вздыбившаяся коняга просвистела у него над
головой и со страшным грохотом врезалась в зарешеченное окно.
Осколки разбитого стекла разлетелись во все стороны.
– Все, мое терпение иссякло! – рявкнул лейтенант. –
Отведите этого типа в пятую камеру. Пусть там ему Молотильня
зубы расшатает.
Капрал вместе с еще одним копом выволок меня из кабинета. Я не
стал упираться. Еще немного, и Морс допек бы меня до такой
степени, что я разнес бы полицейский участок по
кирпичику.
– Зря ты так, парень, – участливо бросил капрал. – Вел бы
себя потише, мы бы тебя тогда в камеру получше определили, а
так попадешь в самое пекло. Молотильня из тебя весь дух
вытрясет.
– Да кто это такой – Молотильня и почему я должен его
бояться? – взмолился я.
– Сейчас узнаешь, – ответил капрал, отпирая дверь в
камеру. – Давай входи!
Он с силой толкнул в спину, и я оказался там, где меня ждал
скорый на расправу Молотильня.
В камере мне не понравилось. Не то чтобы я был такой привереда,
просто на свете существует много других мест, гораздо лучше
этого клоповника.
В клетушке, на преодоление которой по диагонали черепашке
потребуется пару раз перебрать лапками, ютилось семеро, я
стал восьмым и не самым желанным. Когда меня втолкнули внутрь
темного помещения с единственным малюсеньким зарешеченным
окошком почти у самого потолка, сокамерники не проявили
бурной радости от моего появления. Скорее наоборот.
Я оторвал их от игры в карты. Играли двое: молодчик с
татуировкой на оголенном плече в виде кабаньей головы и
раздетый до пояса тип с презрительным прищуром бесцветных
рыбьих глаз. Любой из них мог быть Молотильней, осталось
только выяснить, кто именно. Остальные наблюдали за
перипетиями игры, не рискуя делать замечания или
подсказывать. Пока татуированный сдавал карты в две
одинаковые стопки, его партнер соизволил обратить на меня
внимание.