Первый кэбмен, которой узнал о конечной цели путешествия, лишь
смерил меня подозрительным взглядом и ответил с явными
признаками раздражения в голосе:
– Извините, сэр, мой кэб занят. Заказчик должен подойти с
минуты на минуты.
Я отошел и обратился к следующему извозчику. Тот в ответ развел
руками:
– Ничем не могу помочь, сэр. У меня есть дети, которым не
хочется осиротеть в столь юном возрасте. Думаю, вам придется
поискать дурака, кому деньги дороже, чем здоровье. На нашей
стоянке таких точно нет.
Он оказался прав. Устав упрашивать несговорчивых кэбменов, я
размашистой походкой пошагал по брусчатке мостовой. По
городским улицам летели пыль и сухие листья, сорванные с
места пушистой мягкой метлой ветра. Пришлось поднять воротник
плаща и надвинуть шляпу глубоко на глаза. До гостиницы добрался
почти без приключений, если не считать стычки с двумя
бродягами, караулившими в подворотне одного из домов
случайных прохожих. Результатом короткого рандеву стало то,
что я все же остался при своих интересах, а бродяги заработали
несколько шишек и ссадин.
Увидеть трезвого Алура можно не чаще, чем единорога на городских
улицах. Мне, во всяком случае, не удавалось пока ни первое,
ни второе, хотя теоретической возможности я никогда со счетов
не сбрасывал.
Если бы в нашем городе открыли клуб неудачников, приятель смело
мог претендовать на место председателя. Говорят, что когда-то
давно он был одним из лучших магов, но сейчас от былого
величия не осталось и следа. Передо мной сидел бородатый
старик с потухшими глазами.
Больше ста лет назад, когда люди что-то не поделили с эльфами,
разразилась война. Наш король решил расправиться с ними при
помощи волшебства и призвал всех магов. Эльфы быстро узнали
об этом плане и внесли в него коррективы: устроили вылазку в
лагерь людей и перебили всех волшебников, застав врасплох.
Выжить удалось лишь Алуру, и то потому, что его незадолго до
нападения отправили в столицу по каким-то важным делам.
Когда друг узнал, что все маги погибли и он остался единственным
волшебником, его психика надломилась. Вероятно, если бы
удалось найти ученика, старика еще можно было бы спасти от
разверзнувшейся пропасти, но Алур просто ушел в себя и
замкнулся, а потом запил. Постепенно он пропил почти все знания и
талант. Во всяком случае, так принято считать. У меня на этот
счет имелось собственное мнение, которое я, впрочем,
предпочитал держать при себе.