— Похвальное стремление, — отметил король.
— Еще и для столь юной особы, — фыркнула дама на другом конце стола.
— Прошу прощения, но мы друг другу не представлены, — я внимательно осмотрела пожилую леди с прямой как жердь спиной.
— Герцогиня Анна Лятуш, — вскинула она прозрачно-голубые глаза, — придворная дама королевского двора.
— Приятно с вами познакомиться, иметь возможность лично говорить со столь почтенной леди — дар богов, — я склонила голову. — Ваши слова для меня многое значат, ваша светлость. Мое имя — Дорофея Фокс, урожденная Графиня.
В дверь столовой постучали. Кармель бочком протиснулась в зал, держа в руках объемную коробку из плотной белоснежной бумаги, перетянутую ярко-синим бантом. Тонко улыбнувшись, указала глазами на королеву. Служанка осторожно водрузила подарок на стол и отошла ко мне.
— Мисс Вискис просила передать, что она от сердца отрывает ради вас один из своих шедевров и взамен требует лицезреть вас в качестве подопытного кролика для примерки новой коллекции.
— Передай ей мои наилучшие пожелания, — махнула я рукой, — и пусть вышлет чек сразу в банк, на нее у меня безлимитная оплата.
— Секундочку, — я наблюдала, как королева развязывает бант, — цитирую: «Я не продала последний из моих шедевров даже Настурции за несколько миллионов, и ты, мелкая, пытаешься унизить меня деньгами. Приму оплату только натурой».
— Ладно, так уж и быть, скажи ей, что через месяц найду время побыть у нее манекеном, — покачала я головой.
Кармель исчезла из зала, а я краем глаза наблюдала за королевой. Та с осторожностью снимала крышку с коробки и убирала слой оберточной бумаги. В отличие от присутствующих, я знала, что внутри посылки.
Вздох разнесся по комнате, и королевская чета с любопытством рассматривала точно такой же наряд, в который я была облачена вчера. Только насыщенного темно-синего цвета и с тончайшей серебряной прострочкой. В коробке также лежал пояс из гладкого серого шелка. Все это великолепие обошлось мне в пару часов работы для скандально известного модельера Вискис Готье, моей дальней родственницы.
Произведенный эффект того стоил. На лице Емалиании застыл детский восторг, она была явно вне себя от радости. Химики постарались на славу, и заподозрить материал во вторичной переработке было сложно, настолько дорого он смотрелся.