Еще он похоронил бабушку Андаму, а через несколько месяцев – и
деда Василия. Так уж сложилось, что хоронить их пришлось именно
ему: и отец, и братья служили далеко и выбраться на похороны просто
не успевали. А он – успевал, но приказ Императора никто не отменял,
и «на хозяйстве» пришлось оставить племянника, которому и лет-то
было четырнадцать. Впрочем, бабка и ему успела ума вложить
достаточно, так что парень с хозяйством справлялся. Но доверить ему
нечто большее было явно рановато.
Следующий раз Николай Павлович встретился с царственным тезкой
спустя уже двенадцать лет после первой встречи. И на вопрос царя он
ответил просто:
– Прикажете – выстрою дорогу. Но опасаюсь, что выстрою не лучшим
образом, да и средств потрачу куда как больше необходимого. Знания,
как дорогу подобную строить, у меня есть. Но вот опыта пока не
набрался: негде было.
– За честный ответ – спасибо. Но раз знания у тебя уже есть…
Россия не двумя столицами богата, а то, о чем пишут наместники
наши, говорит мне, что скоро дороги подобные нам до Сибири тянуть
придется, и дальше. Негоже, когда вести из Иркутска в Петербург по
два месяца идут. А что далее творится в земле нашей, так иной раз
через год только мы узнаем. Иркутский тракт проверять особой нужды
нет, а вот далее… Ты же язык тамошний знаешь, обычаи народов
хонгодорских. Посему поручу я тебе разведать пути как раз
забайкальские: где там подобную дорогу проложить можно, что
потребное для дороги сей на месте выделать. И чем людей тамошних к
помощи в строительстве привлечь. Как ни крути, ты же правнук ноёна
хондогорского, внук дочери его любимой – то есть из князей их. Да
и, извини уж за прямоту, и рылом в прадеда пошел, тебя там местные
по крайней мере опасаться особо не станут. Ну что, тезка, готов ли
по этой части России послужить? Впрочем, ты же присягал…
– Не довелось, ваше величество: обучался я за границей в
основном, чин получил за заслуги ни в армии, ни на службе
государственной ни дня не проведя, но готов сейчас же и присягнуть
вам!
– Не мне! – слово «дурак» произнесено не было, но явно читалось
в глазах старшего из собеседников. – Люди присягам, что за две
недели меняются, верить часто не желают. России присягай,
России-матушке. Присягай, что ей служить будешь верой и правдой…
работы-то тебе там, поди, не на один десяток лет, император может
и… смениться, а Россия – она вовек останется. Клянешься ли?