Как загипнотизированный, смотрю в такие же, как у меня
фиолетовые глаза старика и медлю. Взгляд Князя притягивает и
завораживает, он явно чувствует исходящую от меня угрозу, но
прятаться не пытается. Шувалов либо не боится смертоносной пули
моего магострела, либо уверен, что я не выстрелю.
Глава Великого Рода подмигивает, его глаза вспыхивают двумя
яркими сапфирами, а тело окутывает мерцающий фиолетовый Покров. Я
прижимаю к плечу приклад магострела, но выстрелить не успеваю —
окружающая реальность взрывается.
По ушам бьет тяжелый рокот, воздух превращается в вязкий,
отдающий синевой кисель, и в меня летит фиолетовый магошар. Течение
времени замедляется, слепящий сгусток огня плавно перемещается по
воздуху, я бросаю в него магострел и ничком падаю на крышу.
Раздается взрыв, горячий поток сносит декоративное ограждение, и
чугунные обломки, вращаясь в воздухе, проплывают над головой.
Взрывная волна вжимает меня в нагревшийся металл и тащит вверх по
покатой крыше. Мой рот открывается в немом крике, я цепляюсь за
ржавую жесть ногтями, но в долю секунды оказываюсь на самой
вершине.
Удар о кирпичный вентиляционный колодец вышибает из меня дух, я
беззвучно открываю рот, как рыба, вытащенная из воды, но не могу ни
вдохнуть, ни выдохнуть. Воздух становится еще плотнее, и моя роба
послушника Разделенного Бога начинает потрескивать и светиться в
вечерней тьме. Не в силах пошевелиться от страха и удивления,
наблюдаю за разворачивающимся на площади действом.
Шувалов совершает резкие пассы руками, и после каждого жеста в
пространстве перед ним зависает широкая фиолетовая ступень. Первая,
вторая, третья... Каждый следующий светящийся прямоугольник
появляется выше предыдущего и ближе ко мне. По ступеням бегут
охранники, их черные силуэты отчетливо видны в мерцающем от щедро
разлитой магии воздухе, а направление движения не вызывает сомнения
— через секунду они окажутся рядом со мной.
Меня практически парализует от осознания неизбежной смерти, и
неожиданно мир выгорает. Цвета исчезают, окружающая картинка
становится черно-белой, а грудь заливает горячая боль. Я оттягиваю
горловину рясы, заглядываю под нее и вижу, что реплика Осколка
сияет ярким белым светом.
Удар первого охранника в голову застает меня врасплох — он
слишком быстр на фоне замедлившегося течения времени. Я
инстинктивно уклоняюсь, и облаченный в черную перчатку кулак
врезается в кирпичную стену за моей спиной.