Не оборачиваюсь и продолжаю сумасшедший бег, надеясь на чудо.
Шестым чувством ощущаю опасность и на полном ходу совершаю кувырок
вперед. Над головой проносится светящееся лассо, а спину пронзает
боль — в отличие от тренировочных залов, на поверхности крыши нет
мягких матов.
Вскакиваю на ноги и несусь дальше, петляя как заяц. Мимо
проплывают мерцающие сгустки энергии — в меня бьют парализующими.
Замираю на краю крыши — следующая в трех или четырех метрах ниже.
Секундное колебание, и я прыгаю вниз. Группируюсь, ожидая травм
обеих ног, но приземляюсь легко, будто с метровой высоты.
Это очень странно, но удивляться и размышлять некогда — я просто
бросаюсь вперед. Сзади раздаются тяжелые удары — на тонкий металл
приземляются охранники в армированной броне. Заветная цель уже
близко — тусклый маячок закрепленного на коньке троса призывно
мигает в темноте.
Последние метры преодолеваю одним прыжком, хватаю рукоять
карабина правой рукой, отпускаю затвор и лечу через пропасть между
домами спиной вперед. Поднимаю левый кулак и показываю охранникам
Великого Князя поднятый к небу средний палец.
Бег времени стремительно ускоряется, черно-белая картинка вновь
обретает цвета, и переполняющая меня неведомая сила улетучивается
без остатка.
Разбиваю стекло спиной, оно разлетается градом осколков, и я
вваливаюсь в апартаменты Рода Головиных. Крепление размыкается, и
добежавшие до него охранники замирают у края. Их возмущенная брань
слышна даже через улицу.
Спускаться через подъезд нельзя, на входе меня наверняка будут
ждать. Бросаюсь к противоположному окну, распахиваю ставни и смотрю
вниз, на густые деревья в закрытом дворе Дома Троекурова.
Запоздало ощущаю обжигающе тепло на груди и прижимаю ладонь к
осколку. Он уже не светится, но припекает даже сквозь толстую ткань
робы. Цепляю трос за батарею, закрепляю карабин и замираю от
ощущения взгляда, направленного в спину. Оборачиваюсь.
В нескольких шагах позади меня стоит Великий Князь Игорь
Всеволодович Шувалов. Порываюсь выпрыгнуть из окна, но натыкаюсь на
силовое поле. Похожая на голограмму фиолетовая плоскость надежно
закрывает единственный путь к спасению.
— Браво, юноша! — Шувалов медленно хлопает в ладоши. — Заставил
старика бегать по крышам, и это в моем-то возрасте!
Фиолетовые глаза все еще светятся, но окутывающий тело Князя
Покров уже отключен. Великий Князь даже не вспотел, а я дышу словно
бегун-марафонец и морщусь от боли в самых неожиданных местах. Нужно
было стрелять в него, не раздумывая, но прежде я никогда не убивал
людей!