Шеф молчит. Держит паузу, давая
возможность выплеснуть гнев. Тоже замолкаю, ломая привычный шаблон
общения. Лишь буравлю его полным бешенства взглядом.
— Ты хочешь честности?! — прерывает
молчание Иван Сергеевич усталым голосом. — Наши действия — лишь
часть огромного многолетнего плана, и даже я не владею всей
полнотой информации. Ты должен убить Шувалова! Выживешь ты или нет
— не имеет особого значения!
Шеф пристально смотрит мне в глаза и
напряженно барабанит пальцами по столу, будто играя не невидимом
фортепиано.
— Итак, в Шувалова ты даже не
выстрелил. Покалечил нескольких охранников Шувалова, от остальных
убежал по крышам, а затем свалился с седьмого этажа прямо в руки
Наследников Престола...
— Да, они ужинали на приватной
террасе, и я рухнул им буквально на головы!
О разговоре с Шуваловым я Шефу не
рассказываю. Предупреждение Князя и собственная интуиция
подсказывают, что это равносильно смертному приговору с его
немедленным исполнением на месте.
— Затем Наталья Романова, один из
сильнейших целителей Империи, излечила раны обычного послушника, а
Цесаревич лично вывез его из заблокированного Тайной Канцелярией
района и даже подбросил к Приюту! — в голосе Шефа звучит
неприкрытый сарказм, а сам он едва не выпрыгивает из штанов от
возмущения. — В плохих романах такой поворот сюжета называют «рояль
в кустах». Ты хочешь, чтобы я поверил в эту сказку?!
— Не верьте, сам бы ни за что не
поверил! — я равнодушно пожимаю плечами. — Но все было именно
так!
— Вопрос не в моей или твоей вере,
Симпа, вопрос в безопасности Приюта!
— Ах, вас безопасность беспокоит?! —
язвительно спрашиваю я, формулируя мысль, которая всегда свербела
где-то в глубине сознания, но выкристаллизовалась только сейчас. —
А если меня схватят и начнут пытать? Сдирать кожу тонкими
лоскутами, вырывать ногти и протыкать яйца иголками? Думаете, я
смогу сохранить тайну Приюта?
— Ты не попадешься, Саша! — уверенно
отвечает Шеф, но я замечаю мелькнувшую в глубине его глаз тень,
тень сомнения или недосказанности.
— Ваша уверенность вселяет надежду,
— с горькой иронией говорю я, вспоминая фотографии мертвых девушек
и парней. — Еще никого из выпускников не арестовывали?
Мой пробный выстрел попадает в
десятку! Шеф вздрагивает будто от громкого хлопка и отводит взгляд.
Он безвольно опускает руки и становится похожим на шарик, из
которого стравили воздух. Актерское мастерство дает сбой — сквозь
привычную маску прорываются подлинные эмоции.